|
Эссе по прочитанной литературе
[<<пред]
[вниз] [след>>]
[главная] [все
эссе]
Н. Носенко
Ситуации,
которые побуждают человека говорить, охватывают все предметы и события во
вселенной. Чтобы дать научно точные определения значения для каждой формы языка,
мы должны были бы иметь точные научные сведения обо всем, что окружает
говорящего. Однако реальный объем человеческих знаний чрезвычайно мал.
Л. Блумфилд
* * *
Данное эссе представляет собой попытку рассмотреть подходы к языку, изложенные в
«Курсе общей лингвистики» Фердинанда де Соссюра, книге «Язык. Введение изучение
речи» и статье «Язык» Эдуарда Сепира, книге «Язык» Леонарда Блумфилда и статье
«Язык в отношении к другим системам коммуникации» Романа Якобсона. Отдавая себе
отчет в том, что невозможно адекватно оценить взгляды великих ученых, не имея
соответствующей языковедческой базы, я все же постараюсь сравнить их концепции,
основываясь на тех работах, с которыми знакома.
Все эти языковеды принадлежат к разным лингвистическим течениям, что неизбежно
приводит к существенным различиям в их отношении к языку. Соссюр считается
основателем социологической школы языкознания и структурализма, к которому
примкнул Якобсон. Для структуралистов наиболее важно обобщение и систематизация,
по мнению же Блумфилда, язык нужно анализировать, основываясь исключительно на
данных наблюдений и не выходя на уровень обобщения. Под влиянием бихевиоризма
Блумфилд рассматривает язык как одну из форм поведения человека, сближая
социальную природу языка с биологическими процессами (например, сравнивая
«социальный коллектив людей» с многоклеточным животным) и сводя акт коммуникации
к цепи стимулов и реакций. Будучи сторонником механистической теории, он считает
проблему соотношения языка с волей, разумом, сознанием лженаучной, что абсолютно
противоречит взгляду Сепира, полагающего, что никакие языковые явления и
процессы нельзя рассматривать в отрыве от мышления.
Соссюр выделяет внешнюю и внутреннюю лингвистику. Под
внешней подразумевается весь комплекс отношений языка к историческим условиям
его существования и его значение для общества, внутренняя же рассматривает язык
«в самом себе и для себя», при этом предлагается собственно лингвистикой
называть внутреннюю, а для внешней придумать новый термин. Блумфилд также
проводит мысль о том, что объектом лингвистики является система чистых
отношений, связь же языка с социумом, психофизиологические процессы,
сопровождающие речь и мышление и т. п. следует изучать в рамках других наук.
Общие положения
Язык — это важнейшее средство человеческой коммуникации. Языковая способность
вовсе не подобна способности ходить или дышать, и навыки, связанные с языком, не
могут развиваться в изоляции от общества. Так называемые «органы речи»
изначально для речи не предназначались. Все авторы критикуют биологический
подход к языку, отрицая тождественность языковых и расовых признаков, считают
язык первичным по отношению к другим знаковым системам, речь — первичной по
отношению к письму, подчеркивают связь лингвистики с такими науками, как
антропология, психология, социология, история и др.
Язык и речь
Прежде всего, определим, каково соотношение языка и речи и
какие термины используются в работах каждого из авторов.
Ф. де Соссюр различает речевую деятельность (langage),
язык (langue) и речь (parole).
Речевая деятельность –процесс выражения человеческой мысли и
общения между людьми — выступает одновременно как объект изучения разных наук:
психологии, физиологии, языкознания, физики и др. Собственно предметом
языкознания является язык — система языковых средств, потенциально
существующих в сознании индивидов, принадлежащих к одной языковой общности.
Речь представляет собой реализацию этой системы и состоит из индивидуальных
актов говорения и слушания. Существенно то, что появляющееся в тексте сочетание
«акт речи» не отграничено от речи, тогда как, по
Реформатскому, было бы правильно называть речью «систему навыков общения
посредством языка» и считать, что она в основе своей — социальна (в отличие от
речевого акта).
Э. Сепир, называя речь историческим наследием
коллектива и «продуктом длительного социального употребления», приближается к
объяснению Реформатского, но в то же время он утверждает, что речь — это не
простая деятельность, а «чрезвычайно сложная … система приспособительных реакций
в мозгу…в органах артикуляции и слуха, направленная на достижение конечной цели
коммуникации», т. е. дает определение того, что Соссюр подразумевал под
речевой деятельностью. Сепир не рассматривает подробно речевые акты и
даже не вводит такого понятия.
Л. Блумфилд в своей книге не стремится к четкому
определению речи, и иногда употребляет это слово вместо термина «акт речи».
Перейдем к анализу речевых актов, представленному в
работах.
Речевой акт
В качестве типичной и самой простой речевой ситуации
рассматривается диалог. Все авторы говорят, что идея, которую желает выразить
говорящий, не передается слушающему непосредственно, но доходит до него лишь в
результате сложного процесса, состоящего из нескольких этапов. В мозгу
говорящего мысль преобразовывается в некий звуковой образ, который
артикулируется; звуковая волна доходит до уха слушающего; колебания барабанной
перепонки и раздражения других внутренних органов уха передаются по слуховым
нервам в виде импульсов в мозг и после этого интерпретируются.
Л. Блумфилд,
рассматривая речевой акт, выделяет стимул, предшествующий ему, и
реакцию, следующую за ним. Характерно, что в качестве примера берется
примитивная ситуация, в которой стимулом является чувство голода Р. Якобсон
останавливается на центральном звене речевого акта — речевом сообщении
(или высказывании, по Блумфилду). Он предлагает выделять факторы,
относящиеся к передаче сообщения от адресанта к адресату, и «неотъемлемые
свойства сообщения самого по себе». К первым относятся: код, общий для
говорящего и слушающего; операции кодирования и декодирования, а также различия
и то общее, что есть между этими операциями. Говоря о речевом сообщении как
таковом, Якобсон считает нужным учитывать контекст и временной аспект (относится
ли оно к тому же акту или «связывает вспоминаемое прошлое с будущим»).
Интересно, что, по его мнению, речевое взаимодействие связывает прошлое,
настоящее и будущее. Якобсон делает акцент на различии диалогической речи и
монологической.
Происхождение языка и
речи
Среди ранних теорий происхождения речи наиболее популярными
были междометная теория, возводящая язык к непроизвольным выкрикам, и
теория ономатопоэтическая, то есть звукоподражательная. Сепир в
качестве доказательства их несостоятельности указывает на то, что междометия и
звукоподражательные слова в языках некоторых примитивных народов практически
(или даже вовсе) неупотребляются, и на то, что в любом языке они используются в
специфических ситуациях (противоречат «обычной языковой материи»). Соссюр
приводит примеры французских слов, звучащих очень выразительно, но приобретших
это звучание лишь в результате случайных фонетических изменений:
fouet < fagus (хлыст),
glas < classicum
(колокольный звон). Мне кажется, что сложно придумать предположение лучше, чем
выдвинул Сепир: «Ее [речи] истоки, очевидно, восходят к способности высших
обезьян решать ряд задач посредством выведения общих форм или схем из деталей
конкретных ситуаций…Изначально язык является звуковой реализацией тенденции
рассматривать явления действительности символически». Обрати внимание, что тут
Сепир отказывается от определения основной функции языка как коммуникативной.
Блумфилд, говоря о развитии речи у ребенка, выделяет следующие этапы:
1. Ребенок начинает издавать некие звуки — способность эта является
наследственной.
2. Через некоторое время ощущает, что его звуки похожи на звуки языка и
начинает подражать речи.
3. Осознает связь предмета со словом и начинает произносить это слово при
виде данного предмета.
4. Наконец начинает произносить слово тогда, когда не видит предмет, но
хочет получить его — это уже является использованием смещенной речи.
Хотя выше было сказано о том, что язык
нельзя рассматривать как явление природы, один из законов биологии все же в
некотором смысле можно применить и к языку. «Онтогенез есть краткое повторение
филогенеза» — кто знает, не по подобной ли схеме формировалась речь в процессе
эволюции человека?
Знак
Соссюр говорит, что следовало бы создать науку, исследующую
системы знаков, одной из которых является язык. Эту науку он предлагает называть
семиологией (ныне используется термин семиотика). С одной стороны,
Соссюр указывает на то, что «отличительные свойства единицы сливаются с самой
единицей», то есть сам по себе знак не несет никакого значения, его содержание
определяется тем, что он отличается от других знаков языка. С другой – знак
— это некое целое, состоящее из означаемого (понятия) и означающего
(акустического образа). И с первым, и со вторым определением знака соглашаются
другие лингвисты. Это кажущееся противоречие объясняется тем, что на самом деле
говорится о двух разных знаках (разделение, проведенное Реформатским): знаками
первого рода являются звуки и графические символы, а знаки второго рода
(морфемы, слова) составлены из знаков первого.
Якобсон,
развивая теорию Соссюра и рассказывая о предложенном Пирсом делении знаков на
иконические, индексные и символьные, рассматривает свойства
знаков и различные типы семиозиса. По Соссюру, знак произволен, но Якобсон
считает, что неправильным было бы говорить о полной произвольности языковых
знаков и нельзя недооценивать роль иконических и индексных знаков в языке.
Язык и мышление
По мнению
Соссюру, язык связывает понятие, и психический образ и можно говорить о
«психическом характере акустических образов». В качестве примера лингвист
приводит ситуацию, когда человек говорит про себя или мысленно повторяет
стихотворный отрывок, при этом не шевеля языком и губами. Однако, Сепир и
Якобсон указывают на то, что даже чтение про себя сопровождается артикуляторными
движениями.
Сепир считает,
что язык и мышление — грани одного процесса, язык является функция
до-рассудочной, а мышление возникло на ранней стадии формирования языка и может
быть определено как «наивысшее скрытое или потенциальное содержание речи».
Блумфилд снимает вопрос соотношения речи и мышления, просто приравнивая мышление
к «говорению с самим собой», и приводит в качестве примера процесс счета.
Несложно заметить противоречивость такого доказательства: автор несколькими
строками выше упоминает, что способность человека «считать, не прибегая к
использованию речи» ограниченна — сама формулировка подразумевает существование
такой способности.
Локализация речи в мозгу
Как считает Сепир, понятие
локализации в данном случае — весьма относительно: звуки речи, как и любые
звуки, локализуются в слуховом секторе; моторные процессы, связанные с
артикуляцией, — в моторном секторе, в целом же язык не локализуется однозначным
образом, так как является символьной системой, в которой некие понятия сложным
образом связаны с элементами, локализованными в различных областях мозга.
Блумфилд также говорит о бесполезности поисков локализации, но объясняет это
несколько иначе: невозможно установить — соотношения между конкретными точками
коры головного мозга и социально значимой деятельностью, каковой является язык.
Афазия
В афазии, по мнению Якобсона,
проявляются некие общие принципы построения (и соответственно распада) языковой
структуры, поэтому лингвист обязан уделять внимание патологическим случаям
расстройства речи, чтобы понять ее механизм. Статистика играет далеко не
последнюю роль в изучении и классификации различных типов афазии. Для
Блумфилда статистический метод является второстепенным; исследование афазии не
помогает, по его мнению, проникнуть в суть языка.
Индивидуальные особенности речи
Блумфилд утверждает, что исследовать
индивидуальные особенности речи имеет смысл лишь после того, как будет
проанализировано то общее, что есть у всех членов языкового коллектива. По его
мысли, для языковеда (в отличие от филолога), особенности речи любого великого
писателя представляют не больше интереса, чем особенности речи любого другого
индивида. Сепир же посвящает последнюю главу своей книги роли языка в литературе
и, в частности, говорит о стилях, присущих разным авторам. Якобсон, так много
своих работ посвятивший литературе, не может игнорировать индивидуальную сторону
речи.
Синхрония и диахрония
Ф. де Соссюр говорил:
«…речевая деятельность предполагает и установившуюся систему, и эволюцию; в
любую минуту язык есть и живая деятельность, и продукт прошлого». Отсюда
вытекает идея синхронии и диахронии. Синхрония — это состояние
языка в данный момент, с системными отношениями между его элементами, системы
независимо от того, как эта система развивалась. Диахрония — то изменение,
которое претерпевает каждый отдельный элемент языка во времени. Таким образом,
синхрония рассматривает явления языка в системе, но вне развития, а диахрония —
в развитии, но вне системы.
Для Соссюра
синхронический аспект значительно важнее диахронического; с ним соглашается
Блумфилд: любое исследование языка должно быть объективным и непредвзятым,
лингвист же, обращающий внимание на историю, «неизбежно исказит материал». Сепир
же и Якобсон подвергают сомнению положение Соссюра о разрыве синхронии и
диахронии, полагая, что невозможно провести анализ системы языка, существующей
на данный момент, без обращения к его истории, т. е. необходимо исследовать
явления языка и в связи друг с другом, и в развитии и под диахронией понимать не
изолированные изменения, а системные сдвиги.
Язык и другие знаковые системы
Все авторы говорят о сопоставимости языка с другими знаковым системами;
в качестве примеров приводятся код Морзе, язык глухонемых, система сигнальных
флажков, различные жесты.
Соссюр сравнивает человеческий язык с любой другой системой
знаков, считая его лишь наиважнейшей из них. Другие же языковеды подчеркивают,
что иные системы знаков вторичны по отношению к языку (так, Блумфилд говорит о
возможности объяснить жесты через традиции обычного языка), притом некоторые из
них по своему определению предназначены для выражения лишь малой части значений,
существующих в языке (система военных сигналов).
Сепир указал
на факт, о котором я раньше не задумывалась: знаки таких кодов, как код Морзе,
по сути своей — «символы символов символов», так как передают знаки письменной
речи. Интересно его замечание о том, что у телеграфистов, вероятно,
вырабатывается способность мыслить в терминах «особой слуховой символики»
отстукиваний или моторно-осязательной символики.
Письмо
Соссюр
говорит о том, что зрительные впечатления длительнее звуковых, однако мне
кажется, что звук оказывает более сильное воздействие на мозг человека, а
зрительные образы не могут так же долго храниться в сознании. Впрочем, возможно,
что это зависит от индивидуальных особенностей психики каждого отдельного
человека. Несомненно, преимуществом письменного текста перед устной речью
является то, что он может быть перенесен в другое место и сохранен на любой
период времени. Помимо этого Блумфилд обращает внимание на то, что за один раз
мы можем воспринять зрением значительно больше, чем слухом (например, читая
текст, держать при этом перед глазами несколько диаграмм и схем). По
предположению Соссюра, устная речь находится в однозначно-одназначном
соответствии с письменной, с чем, на мой взгляд, трудно согласится, так как
реализация одной фонемы может быть различна.
Искусственный язык
Соссюр пишет
о способности каждого ставшего «общим достоянием» искусственного языка — в
частности эсперанто — к развитию («контроль над ним улетучивается»). Впрочем,
история показала, что эсперанто не получил распространения и мысль языковеда не
подтвердилась. Сепир, затрагивающий эту проблему в конце своей статьи «Язык»,
объясняет, почему сложно поверить в то, что эсперанто, или язык, подобный ему,
будет усвоен достаточно большой группой людей и станет средством международного
общения. «Логическое достоинство» и «теоретическая необходимость» такого языка
прекрасно осознается людьми, но все мы ищем в языке его связь с народом или
культурой, изучение же языка без таких связей было бы практически лишено
«символической значимости». Сепир считает более вероятным появление новой
функции, функции международной коммуникации, у одного из наиболее
распространенных естественных языков — например, английского, испанского или
русского. Сейчас все мы видим, что его предсказание сбылось и английский
является действительно интернациональным языком.
Язык и искусство
В статье
Якобсона обращает на себя внимание то, что язык дан в сравнении с такими видами
искусства, как музыка, живопись, архитектура. При этом он говорит о «гармонии
частей» как общем для них принципе, что мне кажется весьма натянутым. На мой
взгляд, искусство прежде всего воздействует на подсознание, на область чувств, в
отличие от языка, который в этой работе рассматривается как имеющая определенную
структуру система знаков. Нельзя звуки речи ни приравнивать, ни даже
сопоставлять со звуками музыки, также как невозможно говорить о том, что
музыкальная структура «позволяет слушателю-интерпретатору на основе любого (!)
музыкального отрывка» определить, как будет звучать его продолжение. Впрочем,
вопрос о символах в искусстве всегда был спорным.
* * *
В заключение
я бы хотела
объяснить, почему моей работе предпослан такой эпиграф. Очевидно, что язык не
существует без значения, и мне наиболее близка точка зрения Блумфилда: следует
очень осторожно говорить о «значении» языковых знаков, ибо определение значений —
это самое уязвимое звено в лингвистике и останется таковым до тех пор, пока
наука не сделает огромного шага вперед по сравнению с современным ее состоянием.
Получается так, что описывая язык и наши понятия, мы одновременно описываем и
мир; выделив для изучения, казалось бы, очень локальный объект — значение, мы,
сами того не желая, взвалили на свои плечи непосильную задачу развивать
человеческие знания о Вселенной. Разве это не парадокс! В чем же дело? А в том,
что Язык эволюционирует только в составе Культуры в целом, поэтому, начав с
изучения языка мы неминуемо попадаем в мир познания вообще.
[<<пред]
[вверх] [след>>]
[главная] [все
эссе]
|
