| << назад |

19. Бывшее слово, вошедшее в виде корня в состав сложного слова, содержит исходно только, как правило, одно из своих прежних лексических значений. Дальнейшая практика его использования может развить его морфемную полисемию, видимо, в основном, согласно тем же семантическим закономерностям развития полисемии и абстрактивизации значений, что характерны и для самостоятельного слова. Интересные данные на этот счет для английского языка собраны Б.И. Бартковым (неопубликованное исследование).

На более позднем этапе один из корней сложного слова в результате далекозашедшего процесса абстрактивизации-опустошения его значений может стать аффиксом (в особенности, если этот корень продуктивен в образовании сложных слов и если эти сложные слова достаточно часто употребляются в речи).

В ходе возможного дальнейшего роста употребительности этой словоформы носители языка могут утратить, забыть мотивацию морфемного состава слова (напр., после утраты независимого употребления служебных или предметных слов, генетически соответствующих некоторым морфемам), может произойти деэтимологизация, семантическое переосмысление группы морфем в пределах слова как одной морфемы, и, как следствие, опрощение его морфемной структуры.

Этот процесс может также вызывать дальнейшее переосмысление фонетической оболочки словоформы, ее стяжение-укорочение и, в конце концов, исчезновение каких-либо следов некоторой морфемы, которая послужила когда-то строительным материалом для этого слова. В течение некоторого времени реликтовые элементы, останки слова (морфемы) в виде остаточных фонем служат в качестве материла для различения той словесной оболочки, в пределах которой морфема умерла, но в конце концов и они могут полностью раствориться в циклах “лингвистического обмена веществ” (если только их существование не поддерживается универсальными звукосимволическими отношениями). В случае полного растворения аффиксальных остатков бывшего слова во всех языках, произошедших из одного языка-основы и отсутствия письменной фиксации этапов их развития, этимологический анализ многих старых “первичных” слов оказывается уже невозможным. Однако если сохранились письменные памятники, которые отражают некоторые отдаленные по времени состояния языка, его промежуточные и современные разновидности, т.е. отражают различные этапы “переработки” исходного языкового материала, то глубина аналитического проникновения в тот или иной слой “первичных” слов может оказаться более значительной.

Taблица 2

Соотношение разных видов стилистической маркированности

значений слов разных частей речи по разным полисемическим зонам

"Словаря русского языка"(под ред. А. П. Евгеньевой)

 

 

Полис. зоны	Все ЛСВ абс.	Стилистически помеченные ЛСВ (в % ко всем помеченным и непомеченным ЛСВ)
		Кн %	Р %	У %	О %
СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ
1	22582	16,87	12,75	6,77	1,06
2	8978	18,33	7,61	9,01	2,34
3..4	6619	14,84	6,2	7,06	1,33
5..8	3020	13,68	2,75	5,1	0,73
9..16	684	8,33	6,58	4,82	0,73
ГЛАГОЛ
1	11247	6,4	37,87	9,15	0,53
2	7294	6,24	32,26	6,55	0,84
3..4	6977	4,04	25,05	4,84	0,69
5..8	4114	2,97	17,7	2,8	0,44
9..16	1225	3,02	16,98	2,2	0,24
17..32	104	1,92	9,62	0,96	0,96
ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ
1	10107	13,36	7,72	5,64	0,3
2	4578	14,18	8,32	7,01	0,46
3..4	3214	8,81	5,82	4,64	0,31
5..8	1145	6,99	4,8	2,97	0,09
9..16	199	4,52	4,02	3,52	0
НАРЕЧИЕ
1	1170	0	25,73	0	0
2	500	1,4	29,8	8,2	0,8
3..4	393	0,76	15,78	3,05	0
5..8	238	0,42	13,45	6,3	0
9..16	39	0	5,13	0	2,56
17..32	17	0	0	0	0
ОСТ. ЧАСТИ РЕЧИ
1	540	0	44,63	22,4	0
2	210	2,86	33,33	12,4	2,86
3..4	148	1,35	60,81	8,11	4,05
5..8	163	3,68	25,77	13,5	2,45
9..16	91	2,2	5,49	4,4	0

 

20. Ключевым моментом модели жизненного цикла слова является тезис о том, что процесс развития семантического потенциала слова основан на неуклонном развитии качества каждого последующего значения в направлении утраты им специфических признаков, повышения его абстрактности. Это должно закономерно приводить к расширению области референциальной отнесенности слова в каждом таком абстрагирующемся значении. Расширение же области референциальной отнесенности должно, в свою очередь, вызывать в среднем возрастание относительной частоты употребления каждого последующего значения этого слова и слова в целом.

Этот вывод позволяет перейти к последующему, подтверждаемому эмпирически, теоретическому прогнозу динамики развития частотных характеристик слова в целом в его истории. А именно, поскольку с возрастом слова меняется (растет) не только средняя степень абстрактности значений слов, но и их полисемия, то возникает возможность теоретического расчета-прогноза и динамики в ходе жизни слова общей широты смысловой области, покрываемой им, а, значит, и прогноза подобной же динамики относительной частоты употребления слова в целом. А именно, прогнозируется, что так же, как и полисемия слова, совокупная широта смысловой области, покрываемой всеми значениями слова, и совокупная частота употребления слова в его истории должны до определенного периода расти, а потом падать, доходя до нуля с выходом из строя последнего значения слова.

21. В связи с этим прогнозируется и то, что сообразно с увеличением частоты употребления слова должна уменьшаться его длина, но до того момента, пока рост частоты не останавливается. С момента начала падения частоты употребления слова и до его полного выхода из языка с параметром длины ничего не должно происходить. Этот механизм определяет неоднородный характер зависимости длины слова от его возраста и частоты употребления. На его основе возможно построить более точную модель распределения слов по длинам в языке и зависимости параметра длины от возраста, от частоты его употребления и от других существенных параметров языка и языковой деятельности в целом.

22. Помимо развития полисемии слова (в количественном и качественном аспекте) с течением времени подвергается преобразованию вся система его семасиологических характеристик. Параметры, описывающие участие значений слова в этих отношениях, имеют фундаментальную семиотическую природу. Омонимия, наряду с полисемией и в дополнение к ней, характеризует многозначный характер слова, его вариативность в семантическом аспекте. Синонимия (наряду с дублетностью) характеризует его вариативность в экспрессивном аспекте. Наконец, фразеологически связанные значения характеризуют связь между словами и единицами следующего, фразеологического уровня.

23. Способность слова участвовать в омонимических отношениях может быть двояко связана со степенью его продвинутости на пути реализации семантического потенциала. Ситуация здесь неоднозначная в связи с тем, что существует два основных непосредственных источника омонимии, заметное действие которых обнаруживается для слова по-разному на разных этапах его жизненного цикла: (1) случайное совпадение звучания (или написания) двух разных по звучанию и значениям слов в результате системно обусловленного сокращения их длины и исчезновения тех фонетических (или графических) элементов, которыми они ранее отличались, и (2) распад прежде целого слова на два омонима в результате утраты какого-то связующего звена в полисемической структуре последовательно и параллельно развивавшихся значений. Возникновение омонимов в результате независимого образования пары слов, (в т.ч. и в случае заимствования одного из них из другого языка), каждое из которых имеет формально один и тот же план выражения, но в котором присутствуют омонимичные составляющие (морфемы) может рассматриваться в качестве частного случая общего типа случайного совпадения. При укорочении слов со временем эта вероятность возрастает, но она далеко не нулевая и исходно, при появлении слов в языке.

Первый источник должен быть, в основном, положительно связан с возрастом слова, т.к., приобретая с возрастом новые и все более абстрактные значения, слово должно расширять свою область применения (область покрываемых им смыслов) и употребляться все чаще и поэтому, в соответствии с законом аббревиации Дж.К.Ципфа [1935], должно становиться короче. В этих условиях вероятность случайного совпадения плана выражения слова с другими словами (в том числе и с теми, которые заимствуются из других языков) должна расти. Однако связь длины слова с его возрастом отнюдь не монотонная на всем протяжении жизни слова. Дело в том, что хотя абстрактивизация значений слов и продолжается до самого конца жизни слова, динамика изменения числа значений и общего смыслового объема слова существенно сложней. Как указывалось выше, до определенного момента число значений слова с постоянным замедлением растет, достигает определенного максимума, а затем начинает падать. Это означает, что совместно с увеличением абстрактности каждого последующего значения это сначала неуклонно ведет к расширению референтной области (области смыслов), покрываемой словом, но далее, с уменьшением числа значений, расширение общего объема этой области может прекратиться, а потом этот объем и вовсе может начать уменьшаться.

Следовательно, и рост общей частоты употребления слова на каких-то относительно поздних этапах его существования должен смениться ее падением. В свою очередь, тенденция к сокращению длины слова должна исчезнуть на этапе этого перелома частотных характеристик. Параллельно этому объективная вероятность для разных слов совпасть своим внешним обликом и стать омонимами тоже должна расти до того момента, пока растет частота употребления, а потом начать уменьшаться, так как длина более не сокращается, а вероятность совпадения слов с укороченной длиной уже во многом успела реализоваться на предшествующих этапах развития слова. Таким образом, удельный вес омонимичных лексем 1-го типа среди всех лексем каждого возраста должен расти с увеличением возраста, доходя до максимума для достаточно старых (но не самых старых слов), а потом, при движении к самым древним словам, снова должен падать.

Второй источник омонимии, распад полисемии, должен предопределять наличие еще одной зоны концентрации омонимов - в области средней, относительно “молодой” полисемии, поскольку, во-первых, исходные, самые конкретные значения характеризуются наибольшей нестабильностью, высокой вероятностью выйти из употребления вскоре после их появления. Поэтому полисемические цепи на начальных этапах развития слова столь непрочны. Во-вторых, связь между относительно конкретными значениями слов осуществляется чаще таким образом, что каждое значение бывает связано с материнским значением и с теми, для которых оно само является материнским, разными своими признаками. Так что у следующего после данного значения может и не быть ничего общего со значением, предшествующим тому, которое является материнским для данного. Высоко вероятное в этот период выпадение связующего звена (Р.А. Будагов) и ведет к разрыву всей полисемической цепи. Большая абстрактность значений на каждом последующем этапе развития слова определяет менее широкий выбор возможных признаков для ассоциирования нового значения (бывшего смысла) с материнским значением, а поэтому и объективно более высокую вероятность совпадения в разных парах “новое значение - материнское значение” используемых в них ассоциативных признаков. Если это так, то в процессе порождения значений на относительно поздних этапах развития слова в большей степени, чем ранее, должны образовываться радиальные структуры полисемии. А эти структуры и являются более устойчивыми к разрыву, чем цепочечные структуры. Тем самым, омонимия, являющаяся результатом рапада полисемии, усилившись вскоре после появления и начального полисемического развития слова в языке, вскоре должно идти на убыль. Пик проявления “распадной” омонимии должен быть заметно раньше “совпадной”.

Эти модельные представления хорошо подтверждаются имеющимися у нас данными по связи возраста и степени омонимичности русских слов, где два типа омонимов представлены по отдельности (см. рис. 7).

Рисунок 7

Распределение двух типов омонимичных групп русского языка

по возрасту их членов

Как видно, пик активности русских слов в образовании омонимических групп, являющихся результатом распада полисемической структуры слова, приходится на слова, возникшие в 18 веке, а для противоположного типа - на слова, возникшие в 15 - 17 веках, то есть, в полном соответствии с теоретическим ожиданием - раньше.

24. Связь степени синонимической активности значений слов с последовательностью их появления в языке и, значит, с возрастом слов прогнозируется следующим образом. Каждое последующее значение слова в его истории, как указывалось, является в среднем более абстрактным, чем каждое предыдущее, т.е. более бедным по набору признаков. Если бы более абстрактные значения формировались путем случайной утраты любых признаков, то вероятность их случайного совпадения во значениями других слов всеми признаками (за исключением некоторых, которые могут нейтрализоваться, в чем и заключается сущность синонимии, см. работы Д.Н.Шмелева, Л.О.Чернейко) была бы той же, что и у менее абстрактных значений слов. Однако же, если учесть, что для многих групп смыслов (часть из которых может становиться впоследствии значениями) характерной является схожая направленность потерь в ходе абстрактивизации тех признаков, которыми они располагают (а это следует из объективной устойчивости, повторяемости каких-то признаков объектов во многих образах, т.е. следует, в конечном счете, из объективной неоднородности устройства мира, который отражается в языке), то это и должно приводить более абстрактные смыслы и значения к более высокой в среднем степени сходства наборов у них дифференциальных признаков и в итоге - к повышенной степени синонимичности, чем это свойственно менее абстрактным значениям слов. Анализ данных русского языка показывает, что доля слов, участвующих в синонимических отношениях среди более старых выше, чем среди слов в языке в целом. Факт повышения доли значений слов все более старшего возраста, участвующих в синонимических отношениях, наглядно демонстрируется приводимым ниже рисунком 8.

Рисунок 8

Доля значений, вовлеченных в синонимические отношения

среди всех значений корневых русских слов различного возраста

Возрастные периоды: 1 - общеиндоевропейский 2 - общеславянский 3 - древнерусский 4 - 15-17 века 5 - 18 век 6 - 19 век 7 - 20 век

 

25. Как и тенденции развития полисемии слова, поддается прогнозированию и характер изменения деривационных характеристик слова. Эта способность слова также находится в фундаментальной зависимости от закономерностей реализации его семантического потенциала. Учет этих закономерностей позволяет, например, прогнозировать развитие объема словообразовательного гнезда в его истории.

Здесь прогноз состоит в том, что, как и в случае развития полисемии, в процессе образования от данного слова новых слов должен существовать особый баланс приобретений и утрат: начальный быстрый рост числа производных слов от данного и от его производных, все более тормозящийся с течением времени, и накопление вышедших из употребления производных (выпадающих примерно в том же порядке, в каком они входили в язык). Это приводит к тому, что с возрастом объем словообразовательных гнезд должен расти, достигать насыщения, а потом начинать падать.

Для проверки этого прогноза мы использовали данные нашего “Хронологического морфемно-словообразовательного словаря русского языка”, на основе которых была рассмотрена зависимость “возраст гнезда/ объем гнезда”. (см. рис. 9). Как видно, историческая динамика объема словообразовательных гнезд осуществляется в полном соответствии с нашим прогнозом.

26. Даже мимолетный взгляд на характер лексической семантики слов различных частей речи позволяет обнаружить, что существительные чаще всего обозначают физические предметы (реже - процессы, свойства), прилагательные - чаще всего статические свойства предметов и явлений, глаголы - процессы и т.ж. Это дает возможность предположить, что в языковой действительности должен действовать принцип вероятностного соответствия лексического и категориального содержания слов. Как же тот принцип реализуется?

Рисунок 9

Зависимость среднего объема словообразовательных гнезд

от возраста гнезда

 

 

 

Это можно понять, если учесть, что сутью словообразовательного процесса является не только и не столько получение новых знаковых оболочек для новых значений, обозначение которых назрело в связи с изменениями в смысловом мире (этот вариант словообразовательного процесса, а именно мутационная разновидность лексической деривации, составляет наименьшую долю среди всех лексических новообразований, как по данным Е.А. Земской (1992), так и по нашим данным), сколько переобозначение, переименование (Девкин, 1984) тех же лексических сущностей, но с добавлением тех или иных категориальных компонентов (синтаксическая деривация), лексико-категориальных (модификация и регулярные варианты мутации), а также лексико-стилистических (Е.А. Земская, 1992). Переобозначение исходно-предметных номинаций (значений, обозначавшихся существительными) в форме признаковых номинаций (прилагательных, глаголов), а также переобозначение некоторых знаменательных признаковых номинаций служебными признаковыми номинациями становится для каждого из слов все более вероятным в связи с его старением и отмеченной выше общей дпередметизацией и абстрактивизацией, окачествлением его лексической семантики в его истории. Растущая в таких случаях частота употребления слова в характеризующей функции для других слов заставляет подыскивать для него и более признаковую категориальную форму (порождение относительных прилагательных от существительных, наречий от прилагательных и т.п.). Потребность в употреблении почти “того же” слова, но в новом, более признаковом категориальном обличье и в новой синтаксической функции усиливается с увеличением возраста слов, так как абстрактность, признаковость значений слова с возрастом, в общем, постоянно растет.

Действие в языковой жизни принципа вероятностного соответствия качества лексического и категориального содержания слов согласно Модели жизненного цикла слова приводит к ряду следствий, часть из которых экспериментально проверяется в настоящей работе. Прежде всего отметим, что последовательность словообразовательных категорий слов, появляющихся друг у друга и составляющих историю того или иного словообразовательного гнезда должна представлять собой, в общем, последовательность от наименьшей - ко все большей категориальной (частеречной) абстрактности слов. Это вытекает из того факта, что производное слово, будучи в среднем менее предметным по своим значениям, отобрав у производящего в большей степени его относительно более абстрактные значения (т.е. начав свою семантическую эволюцию с более абстрактного состояния, чем его производящее, и продвинувшись в определенной степени далее в этом направлении) имеет и потенции к образованию от него еще менее предметных по категориальному и семантическому качеству слов, чем его деривационный предшественник.

Это определяет, в свою очередь, и историческую неизбежность развития каждого словообразовательного гнезда в его истории в той или иной степени в сторону повышения в нем удельного веса слов признаковых и служебных частей речи в сравнении с исходным состоянием, почти всегда начинающимся с предметной категории слов - с существительных.

27. Аналогично прогнозируемому ослаблению способности все более абстрактных значений порождать новые значения в нашей модели прогнозируется и ослабление порождающей способности членов гнезда, стоящих на более отдаленных ступенях деривации. Это объясняется тем, что и по категориальной и по лексической семантике они , в среднем, более абстрактны, чем члены гнезда, появившиеся на предшествующих этапах словообразовательного процесса, и поэтому менее активны в ассоциативном и порождающем процессе.

28. Замедление темпа словообразовательного процесса на каждой последующей ступени деривационного процесса в данном гнезде, исчерпание со временем словообразовательной способности исходных членов в гнезде, а также постепенный их выход из строя со временем может привести к тому, что некоторые словообразовательные гнезда начинают возглавляться не теми или иным генетически исходными существительными, а словом какой-либо другой - признаковой или даже служебной части речи (отглагольные гнезда, гнезда возглавляемые прилагательными, наречиями).

29. Для ранних ступеней словообразовательного процесса должны быть свойственны в большей степени, чем на последующих этапах, нерегулярности в соотношении содержания лексических значений производных и производящих. Имеется в виду, что лексическая деривация встречается на начальных ступенях словообразовательного процесса чаще, чем синтаксическая, а внутри лексической - чаще ее мутационный вариант, чем модификационный.

| оглавление | | далее |

---

---