| << назад |

6. Положение ( а ) проверяется на двух представительных массивах лексики - “Словаре Шевченко” и “Словаре языка Пушкина”. Ниже приводится рис. 4, демонстрирующий удивительно последовательную тенденцию к повышению средней частоты употребления каждого из значений все более полисемичных слов текстов сочинений Т.Г.Шевченко - в полном соответствии со сделанным прогнозом.

В ряде работ, исследующих соотношение между частотой и полисемией слова, имплицитно представлен факт роста средней частоты употребления каждого из значений слов с ростом их полисемии [Zipf, 1945; Guiraud, 1954; Андрукович, Королев, 1977; Тулдава, 1979; 1987; Koehler, 1986; Арапов, 1987; 1988]. Но этот факт в указанных работах не только не получил качественной интерпретации как закономерно связанный с глобальными эволюционно меняющимися характеристиками средней степени абстрактности значений слов все более высокой полисемии, слов все более старых, но и, как это ни парадоксально, не был даже замечен. Он замечается и получает объяснение в пределах того подхода, который развивается нами.

Рисунок 4

Зависимость средней частоты употребления каждого

из значений слов от величины полисемии этих слов

(на основе анализа данных “Словаря Шевченко")

 

Положения (б), (в) и (г) проверяются нами на материале анализаразличий удельной способности значений русских слов разных возрастных категорий словаря “Новые слова и значения” и английских слов “Словаря нового английского языка” [Barnhart, 1973] и “Дополнения” [1933] к ОЕД (содержащего новый лексический материал) разных полисемических категорий в порождении от них новых свободных и новых фразеологически связанных значений (см. рис.2 и 3 для материала неологических словарей русского и английского языков и рис. 5 - для “Дополнения”).

Из этих данных с несомненностью следует одинаковое затухание средней активности каждого из свободных значений слов все более высокой полисемии и более старых возрастов в порождении новых свободных значений. Более сложная, но в соответствии с предсказанием, картина свойственна динамике порождения новых фразеологически связанных значений слов.

Рисунок 5

Удельный вес новых свободных значений в общей сумме всех значений

разных полисемических зон (по данным Supplement to OED )

 

7. Нельзя думать, что в ходе коммуникативного использования значений с ними происходят изменения только типа потерь ими признаков. Взаимодействие значений с другими значениями и смыслами в реальных контекстах общения приводит к тому, что они могут “заражать” друг друга, взаимопроникать теми или иными признаками. Эти процессы приобретений, разумеется, существенно более слабы, но они становятся относительно более заметны на более поздних

этапах существования значения и, соответственно, слова в целом, т.к. объективно-специфичные компоненты относительно старых значений уже в достаточной степени утеряны, а приобретаемые (“впитываемые” из контекстов) специфичны, но по-своему - субъективно-специфичны. Дело в том, что если значения становятся все более широкими, то и употребительность, и разнообразие контекстов, в которых они употребляются, тоже растут. Происходит освоение значения в контекстах, приближенных к описанию отношений между людьми - моральных, эмоциональных и т.п. В результате этого и новые компоненты, “впитываемые” в таких условиях значением, в большей степени субъективны, эмоциональны, антропоцентричны.

Отмечаемая рядом авторов (Э. Бенвенист, Ю.С.Степанов, Э.К.Трауготт, Д.Штайн и др.) тенденция к субъективизации, антропоцентризации значений объясняется, видимо, этим механизмом.

8. Две глобальные тенденции - абстрактивизации и субъективизации значений знаковых единиц языка - должны знаменательно взаимодействовать в области стилистических характеристик языка. На основе анализа и обобщения попыток классификации стилистических параметров могут быть выделены следующие основные оси, по которым происходит функционально-стилистическое противопоставление языковых явлений:

специальное/нейтральное;

разговорное (оценочно-экспрессивное)/нейтральное;

устаревшее/актуальное (нейтральное);

диалектное/литературное (нейтральное) [Поликарпов, Курлов, 1994].

Основными среди этих противопоставлений являются (1) и (2). (3) и (4) противопоставления характеризуют периферию языковых единиц с точки зрения территориальной локализованности (или, наоборот, нейтральной повсеместности) их употребления и с точки зрения понижения актуальности некоторых из них, явной привязки контекстов их употребления к текстам прошедших эпох (или, наоборот, нейтральной актуальности). Первое противопоставление характеризует соотношение единиц маркированной периферии, специальных областей общения с единицами общеупотребительными. Снятие флера стилистической специфичности с тех значений, которые в ходе жизненного цикла слова передвигаются из изначально специфических областей в область более широкого нейтрального употребления - это специфическое стилистическое отображение генеральной, всеобъемлющей тенденции к абстрактивизации значений языковых единиц в ходе их проживания в языке. Эмпирические данные, которыми мы располагаем на настоящий день, свидетельствуют об этом. (см. рис. 6).

Динамика второй основной стилистической оси (разговорное, оценочно-субъективное в противопоставлении нейтрально-безоценочно-объективному) с неизбежной в истории каждого слова тенденцией к абстрактивизации его значений, должна быть более сложной, т.к. сфера разговорного общения достаточно близка к нейтральному общему центру речевой практики общества и, значит, каждой из лексических единиц нужно еще время, чтобы в ходе своего жизненного

 

Рисунок 6

Степень книжно-специальной стилистической маркированности значений

русских слов различных полисемических зон

(согласно данным "Словаря русского языка" в 4-х тт. под редакцией А. П. Евгеньевой)

 

пути добраться до разговорного “центра". При этом по дороге испытать абстрактивизирующее воздействие хода времени (точнее, коммуникативной практики), но одновременно, вращаясь во все более субъективно ориентированных контекстах, обрастать ассоциациями, впитывать в себя модальные, оценочные, экспрессивные и иные субъективные компоненты из контекстов реального употребления слова.

При этом разнообразие и общая частота повторяемости субъективно-модальных, оценочных и иных контекстов такого рода должна для каждого абстрактивизирующегося (и, значит, расширяющегося в своем употреблении) знака должна расти, но сами значения, с которыми взаимодействуют контексты, из-за своей увеличивающейся "пустоты", могут оказываться все менее восприимчивы, менее способны к “впитыванию” компонентов разнообразных субъективных контекстов (разговорной сниженности, субъективной модальности и оценочности).

Какова интенсивность действия каждого из этих двух противоположно действующих факторов в начале, середине и конце процесса семантического развития каждого из значений, каково соотношение силы каждого из них в ходе старения слова - эти моменты и определяют, будет ли разговорная (в т.ч. эмоционально-экспрессивная) маркированность каждого из значений слова, в среднем, на каждом очередном этапе усиливаться, оставаться на одном и том же уровне или ослабляться.

Возможен, видимо, и такой вариант, что в разных языках в силу их типологической специфики, соотношение силы действия каждого из указанных факторов будет на разных этапах жизненного цикла слова иным, приводя, возможно, к очень разным результатам стилистического развития в ходе приближения слова к центру лексической системы. Как кажется, эта ситуация по набору действующих факторов схожа с ситуацией формирования той или иной степени склонности значений слов в ходе их жизненного цикла к порождению новых фразеологически связанных значений. (см. п. 9).

9. В ходе закрепления каждого нового значения некоторые из семантических компонентов породившего его материнского значения оказываются уже занятыми, сработавшими, непригодными далее для ассоциации с другими смыслами, то есть материнское значение в результате каждого акта порождения оказывается уже израсходовавшим часть своей ассоциативно-порождающей способности.

Последовательная реализация и, в конечном счете, исчерпание со временем потенциала каждого значения к порождению от него новых значений определяет конечность репродуктивного периода у каждого значения.

10. Вследствие неуклонного повышения степени абстрактности каждого значения в его собственной истории и повышения в среднем абстрактности каждого нового значения в сравнении с материнским, средняя интенсивность процесса порождения новых значений от каждого из значений в каждой из цепочек (и ветвей) полисемической преемственности постоянно понижается, сходя, в итоге, на нет в любой из них через какой-то период. Тем самым репродуктивная способность слова в целом (и длительность его жизни) должна быть ограничена некоторым пределом, видимо, предопределенным, в основном, свойствами исходного значения (его активностью и стабильностью).

 

11. Степень идиоматичности появляющихся у значения слова (и у слова в целом) новых фразеологически связанных значений должна неуклонно расти, т.к. внутренняя форма вступающих в объединение значений кооперирующихся слов с возрастом становится все менее ясной и их фразеологическое осмысление может быть в большей степени независимо от содержания исходных взаимодействующих значений слов. (Кроме того, с возрастом степень идиоматизации появившегося ранее значения также должна повышаться, т.к. ослабляется со временем мотивирующая его связь с исходными свободными значениями слов). Имеющиеся в нашем распоряжении данные по [Котелова, 1984] подтверждают и этот прогноз. Фразеологически связанные значения слов, реализующиеся в так называемых “выражениях” ( наиболее свободных сочениях слов) в большей степени тяготеют к молодым и малополисемичным словам, а “сочетаний” и “единств” ( а, тем более, сращений) - к старым и высокополисемичным.

12. Каждое вновь появляющееся значение характеризуется своей собственной вероятностью через определенное время отмирания. Можно прогнозировать, что в среднем эта вероятность должна быть наибольшей для первого, в среднем, наиболее специфического значения, постепенно снижаясь для каждого последующего значения и достигая минимума, но не доходя до нуля, для последнего значения.

Качественная интерпретация определенной вероятности отмирания и служебных слов должна учитывать как неизбежную структурную, грамматическую перестройку любого языка (т.е. периодическое системное устранение и замену ранее существовавших грамматических значений), так и неизбежную конкуренцию различных синонимических средств выражения одной и той же понятийной категории.

13. Вероятность отмирания любого значения в каждый данный момент времени зависит не только от “генетически” заданного для него исходного уровня, связанного с природой этого значения, но также и от времени его существования в языке, увеличиваясь пропорционально его возрасту. В итоге, за определенный достаточно большой отрезок времени все значения, последовательно появлявшиеся у слова, в среднем в такой же последовательности, как и появлялись, должны исчезнуть. Сначала исчезают исходные, самые предметно-конкретные значения, а затем последующие, все более абстрактные, появившиеся позднее и все более долго живущие. С вымиранием последнего значения слово уходит из лексического инвентаря языка.

14. Сочетание двух процессов - постоянно замедляющегося приобретения новых значений и тоже замедляющегося, но отстающего по времени начала процесса утрат приобретенных ранее значений - должно придать графику типичного развития объема полисемии слова языка характерную асимметричную форму, с пиком полисемии, сдвинутым к началу жизни слова и длинным пологим склоном падения полисемии после этого вплоть до потери последнего значения и выхода слова из жизни языка.

Такой ход кривой предопределяется тем, что с начала и до определенного этапа развития слова число приобретаемых значений должно превышать число утрачиваемых значений. В течение этого периода полисемия слова растет, но с постоянным замедлением. Она достигает максимума к тому моменту, когда эти два процесса сравниваются по своей мощности, оказываются в равновесии. На последующих этапах, при продолжающемся ослаблении процесса приобретения новых значений (вплоть до его полной остановки) и продолжающейся утрате ранее накопленных значений, логично ожидать постепенное, все более растягивающееся во времени, монотонно замедляющееся сокращение полисемии слова. Постоянное замедление темпа сокращения полисемии связывается с тенденцией к росту стабильности, длительности жизни каждого последующего, все более абстрактного значения в сравнении с каждым предыдущим.

Наблюдаемая на материале разных языков эмпирическая зависимость “возраст - полисемия” безусловно подтверждает положение о росте полисемии слов с увеличением их возраста. Более неясной в экспериментальном плане выглядит динамика полисемии для самых старых слов (используются русские, английские, эстонские данные этого рода). Нами это объясняется как следствие действия двух экспериментальных феноменов - (а) слабой различимостью в научном анализе самых древних эпох, привлекаемых для датировки возраста слов и (б) лексикографической неопределенностью в описании набора значений самых древних (как правило, служебных и полуслужебных) слов.

15. Способность значения к ассоциативным связям с другими значениями и смыслами, к закреплению некоторых из этих связей в виде новых значений может быть названа ассоциативно-семантическим, или, проще, семантическим потенциалом значения. Семантический потенциал слова в целом исходно заключен в его первом значении, то есть в том, в котором оно входит в язык. Впоследствии, в ходе появления у слова новых значений, производных непосредственно или опосредованно от исходного, семантический потенциал слова перераспределяется между новым и прежним значениями, а также постепенно истощается в ходе неизбежной последовательной со временем абстрактивизации каждого из значений, а также неизбежной последовательной утраты словом всех его значений. Реализация (преобразование формы), а потом и расходование, диссипация семантического потенциала слова - это самая общая формулировка того процесса развития слова, который может представать самыми разными своими конкретными проявлениями.

16. Необходимо далее еще учесть то, что вся совокупность слов, вступающих в язык в тот или иной определенный период времени, должна определенным образом (по определенному закону) распределена по параметру активности и по параметру нестабильности их первого значения (что, как было показано выше, определяет и соответствующие характеристики последующих значений слова, т.е. всего слова в целом). Одни слова могут рождаться с очень неактивным и нестабильным первым значением, что будет определять их малополисемичную и короткую жизнь. Другие слова могут рождаться с очень активным и нестабильным первым значением, что будет определять высокополисемичный их статус, но очень быстрое прохождение жизненного цикла. Могут быть, соответственно, и слова с иным соотношением их активности и нестабильности, что будет приводить к иным вариантам их жизненных траекторий.

В качестве одного из наиболее вероятных допущений можно принять, что распределяться по каждому из этих двух параметров слова будут по экспоненциальному закону, а именно, согласно параметру активности, наиболее распространенными будут минимально активные слова, а согласно параметру нестабильности - максимально нестабильные, а остальные, все более активные и стабильные, будут занимать пропорционально все меньше и меньше места в любой группе новых слов, появляющихся в языке в любой данный период времени. Распределение же одновременно по двум параметрам по правилу перемножения вероятностей будет характеризоваться наибольшим удельным весом одновременно неактивных и нестабильных слов и минимальным удельным весом одновременно активных и стабильных. Поэтому наиболее распространенными среди входящих в любой момент в язык должны быть слова, склонные к малозначности и короткой жизни. Наименее же распространенными должны быть слова максимально активные и максимально долго живущие. Если это так, если в любой, какой бы мы ни взяли, промежуток времени в язык будут вступать именно так соотносящиеся по своему семантическому потенциалу слова, то в суммарном распределении слов любого языка в любой период времени будут преобладать малозначные, коротко живущие слова, достаточно тесно связанные с той функциональной сферой, которая их породила (т.е. функционально-стилистически сильно маркированные). Что подтверждается в настоящее время самым разнообразным материалом (см. таблицу 2).

Если переход языка к более аналитическому (или, наоборот, более синтетическому) строю должен вызывать сокращение (или, соответственно, расширение) его основного словаря (см., например, [Поликарпов, 1979; 1981]), то это, в свою очередь, должно приводить к ускорению (замедлению) цикла жизни типовой лексической единицы, к росту (падению) средней и максимальной полисемии слов в этом языке, к общему ускорению (замедлению) обновления словаря, его эволюции.

Еще более сложным является рассмотрение такого нестационарного режима, в котором сочетается действие как фактора изменения объема смыслового поля языка так и фактора изменения и типологического статуса языка, как, например, “мгновенное” возникновение так называемых пиджинов из “литературных” языков и их последующее превращение в креольские языки с их возможной дальнейшей декреолизацией.

17. Если в ходе семантического развития служебное или знаменательное слово приобретает значение, через которое оно оказывается задействованным в высокочастотной синтаксической конструкции (сочетании служебного слова с другими служебными или знаменательными словами) или в высокочастотном фразеологическом обороте, а слова-компоненты конструкции будут продолжать развиваться в сторону опустошения своих значений, то эта конструкция имеет большую вероятность подвергнуться поэтапному переосмыслению и слиянию, в результате чего образуется новая лексема (словоформа), в которую исходное слово войдет в качестве новой морфемы (корня или аффикса).

18. Необходимо осознать, что любое новое слово в большинстве случаев является результатом назревшей необходимости получения в языке новой, однословной номинации взамен, как правило, уже существующего некоторое время описательного выражения. Потребность в более короткой номинации возникает в связи с усилением употребительности данного описательного выражения, расширением сферы приложимости обозначения некоторого смысла. Любой полезный для общества смысл сначала, не имея возможности мгновенно распространиться, должен провести некоторый начальный, ”пренатальный” период не под “шапкой” однословной номинации, а целой комбинации слов. Только доказанность популярности, социальной важности обозначения данного смысла ведет к высокой вероятности обретения смыслом нового, однословного обозначения. Это означает рождение слова.

| оглавление | | далее |

---

---