Н. Н. Сапунов (1880–1912), как и многие мастера «Голубой розы», был близок «мирискусникам». В Московском училище живописи, ваяния и зодчества он занимался в мастерских И. Левитана и В. Серова. В 1900 пейзаж Сапунова «Зима» был принят на Передвижную выставку, а затем воспроизведен в журнале «Мир искусства» (1900, № 9–10).

В начале 1900-х Сапунов работал в Большом театре (писал по эскизам К. Коровина). В 1904–1905 в московском Театре-студии, организованном К. Станиславским, подготовил, совместно с С. Судейкиным, декорации к пьесе М. Метерлинка «Смерть Тентажиля». Спектакль не состоялся, но молодой художник был замечен и приглашен в Петербург – в Театр В. Комиссаржевской. Он оформил (1906) мейерхольдовскую постановку «Гедды Габлер» Г. Ибсена, создал декорации и костюмы к «Балаганчику» А. Блока (режиссер В. Мейерхольд, композитор М. Кузмин). Эту первую постановку своей «маленькой феерии» Блок назвал идеальной.

До открытия сезона в Театре В. Комиссаржевской по субботам (в театральной мастерской в Латышском клубе, после начала сезона (ноябрь 1906) в фойе театра или у Комиссаржевской) происходили регулярные собрания, участниками которых были писатели и молодые московские художники, приехавшие вместе с Сапуновым (Судейкин, Феофилактов). Атмосферу этих собраний, а также состоявшегося после премьеры «Балаганчика» (30 декабря 1906) «Вечера бумажных дам» отразил в двух своих автобиографических «повестях» М. Кузмин (стихотворный цикл “Прерванная повесть” и прозаический “Картонный домик”, обе были опубликованы в альманахе “Белые ночи”, Спб., 1907). М. Кузмину принадлежит и стихотворный цикл «Ракеты» (вошел в первый сборник стихов «Сети», 1908), своей «мирискуснической» стилистикой напоминающий картины Сапунова.  

В 1907 Сапунов принял участие в выставке «Голубая роза», где экспонировал «Маскарад» и эскизы к блоковскому «Балаганчик». Картины 1906–1907 гг. («Менуэт», «Ночное празднество», «Маскарад») по настроению примыкают к «ретроспективным» полотнам «мирискусников». Но, по словам критика Н. Н. Пунина, сапуновская «меланхолию по старине» ограничилась его любовью к «синим, золотым и розовым гаммам». Колорист по преимуществу, по живописной своей манере он близок скорее к мастерам «московской школы», тяготевшим, в отличие от петербургских стилистов, не к графичности, а к собственно живописной красочности. «Сапунов не ретроспективист, не фантаст и не мистик, – считал Пунин, – он только беспутный ребенок, бурный и жадный, непоследовательный и ненасытный, ненасытный до того, что в порыве творчества швырял на холст краски целыми пригоршнями, не заботясь об отношениях, о строгости формы, о смысле: ладно, разместятся! и они, действительно, размещались...».

Репутацию «блестящего, исключительного колориста» (А. П. Остроумова-Лебедева) закрепила за Сапуновым его серия «цветов» – произведения, показанные в основном на выставках Союза русских художников и «Мира искусства». Среди лучших картин этого цикла: «Голубые гортензии», «Пионы», «Рододендроны», «Натюрморт с автопортретом», «Натюрморт». В последний период творчества (1908–1912) написаны картины «Карусель», «Балаганчик», «Чаепитие». Вместе с В. Мейерхольдом, М. Кузминым и другими Сапунов участвовал во многих театральных начинаниях: в организации «Дома интермедий» (открылся осенью 1910 на Галерной улице, в постановках продолжались традиции театральных представлений, проходивших на «башне» Иванова), театра в Териоках. В 1910–1911 для «Дома интермедий» он сделал декорации и костюмы к пантомиме «Шарф Коломбины» по А. Шницлеру, к маленьким пьесам М. Кузмина – «Голландка Лиза» ( в соавторстве с А. А. Араповым) и «Исправленный чудак». Он оформил также постановки Ф. Ф. Комиссаржевского в московском театре К. Н. Незлобина: в 1911 – «Мещанин-дворянин» Ж.-Б. Мольера, в 1912 – «Принцесса Турандот» К. Гоцци. Последняя работа, законченная Араповым, была показана уже после гибели Сапунова. Посмертная выставка его произведений состоялась в Москве в 1914 году. В статьях и воспоминаниях о С., с которыми выступили в печати М. А. Волошин, Ф. Ф. Комиссаржевский, М. А. Кузмин, Н. Н. Пунин, В. Н. Соловьев, Я. А. Тугендхольд, говорилось как о «подлинной живописности», так и о «театральности» его искусства, превращающего мир в трагифарс, в «пестрый фантастический праздник».