Русский писатель в Европе: Эдуард Лимонов в оценках итальянской прессы
Russian Writer in Europe: Eduard Limonov in the Informs of the Italian Press

 

Аннотация: В статье анализируются отклики в итальянской прессе на книгу Эммануэля Каррера «Лимонов» и на произведения самого Эдуарда Лимонова в контексте общих тенденций восприятия творчества современных русских писателей за рубежом в начале XXI в.

Ключевые слова: зарубежная русистика, Эдуард Лимонов, Эммануэль Каррер, итальянская пресса, биография, автобиография

 

Abstract: The article deals with the materials of the Italian press which analyzes biography “Limonov” written by Emmanuel Carrera, and Eduard Limonov՚s works translated into Italian, in the context of the general tendencies of perception of the work of contemporary Russian writers abroad in the beginning of the 21st century.

Key words: foreign Russian literature studies, Eduard Limonov, Emmanuel Carrère, Italian press, biography, autobiography

 

Эмиграция для русского писателя и его признание за рубежом нередко бывали сопряжены с обязательным включением его в ряды тех, кто оппозиционно настроен по отношению к действующей власти и кого смело можно исключить из числа деятельных патриотов. И, как правило, в 1970-е гг. эта схема работала без сбоев, так как идея возвращения в отечество для тех, кого насильственно выдворили из страны совчиновники, была лишена актуальности: возвращаться было некуда и незачем. В годы распада СССР и формирования новой государственности наметилась тенденция, обусловленная происходящими не только в России и на постсоветском пространстве, но и во всем мире событиями, – тенденция к пересмотру существующей системы оценок в отношении отечества и его государственности на разных исторических этапах, а также и в отношении теряющего свою привлекательность западного проекта. Показательна в этом смысле судьба автора «Зияющих высот» А.А. Зиновьева, жизненная формула которого «быть, и не иметь» по сути своей противоречила западной системе ценностей, что и стало одной из причин возвращения его на родину.

Отчасти напоминает эту ситуацию история жизни Э. Лимонова, которая стала материалом для написания Э. Каррером биографии писателя – в жанре, уже опробованном им в ряде других книг: «Филип Дик. Я жив, это вы умерли» (СПб., 2008), «Изверг» (М., 2003), – основанных на реальных событиях. Судьба Лимонова позволила автору этой беллетризованной биографии материализовать творческий импульс, основанный на невозможности для себя выстраивать жизнь так, как это сделал герой его книги, русский писатель, не ограничивавший сферу своей деятельности исключительно писательством, но активно участвующий в исторических событиях, современником которых он стал. Эта зависть, о которой говорит сам Каррер, заставляет его погружаться в специфику мировосприятия своего героя, а вместе с этим побуждает попытаться преодолеть однобокость в восприятии постсоветской действительности, где формируется своя шкала ценностей, далеко не всегда соотносимая с той, которая выстроена в западном мире.

В определенном смысле, книга Каррера (вышла во Франции в 2011 г.; русское издание –2012) помогла Лимонову вернуться из маргинального пространства, куда он был «помещен» как участник военных событий на территории бывшей Югославии, Абхазии, Молдавии и как основатель национал-большевистской партии в России, в официальную литературу. Подтверждением может служить триумфальный выезд Лимонова в Италию в мае 2018 г., где, как отмечал он сам, «встречи проходят с огромным успехом». Надо сказать, что это первый его визит после долгих лет запрета посещать страны ЕС, что само по себе многое говорит о специфичном отношении к русским писателям, в которых нередко видят то, чего в них нет, и не замечают того, на чем основывается их мировоззрение. В случае с Лимоновым можно говорить о попытке примирения с этим неординарным диссидентом путем сведения неприемлемых для Запада политических взглядов писателя к абстрактному бунтарскому духу, на чем сосредоточен и Каррер в своей интерпретации творческой и жизненной судьбы Лимонова.

Сам способ возвращения Лимонова в литературу, – при том что и до выхода биографии Каррера писатель активно публиковался в России, а некоторые его книги издавались и за рубежом, – спровоцирован информационными поводами: сначала публикацией биографии «Лимонов» (отмечена премией Ренодо и Премией литературных премий, переведена как минимум на десять европейских языков), а через несколько лет поездкой в Италию, где на книжной ярмарке в Турине Лимонов представлял переведенную на итальянский язык книгу «В Сырах (Роман в промзоне)» (СПб., 2012), выпущенную под названием «Zona industriale» издательством «Сандро Тети Эдиторе», и побывал также в Риме, Пистойе, Милане, Ферраре и Флоренции.

Интерес, проявленный к Лимонову Каррером, можно объяснить отчасти его семейными связями с русской темой: мать Каррера, Элен Каррер д’Анкосс, – известный советолог из грузинских эмигрантов первой волны. Хотя был период в жизни Каррера, когда русская тема не пересекалась с его личными интересами, и встреча с Лимоновым в 1980-е гг. в Париже не переросла в какое-либо подобие приятельских отношений. Постфактум характеризуя свое впечатление от этой первой встречи в биографии, Каррер указал на витальность, энергию, присущие Лимонову, признав, что подействовали на него эти качества русского писателя не как стимулирующие его собственную волю и жизнелюбие, но как погружающие его все более и более в состояние депрессии – от сознания того, что сам он сделан из другого материала и героем (или антигероем) ему никогда не стать.

Наряду с этим интерес к Лимонову можно объяснить изменениями, которыми характеризуется современный литературный процесс, где в 2010-е гг. уже отчетливо виден поворот художественной литературы в сторону факта в ущерб вымыслу. Интересен в этом смысле материал «Niente fiction, siamo scrittori», опубликованый в «L’Espresso» (ноябрь 2012) итальянской журналисткой Ангиолой Кодаччи-Пизанелли, сотрудничавшей в разных изданиях («Corriere della Sera», «La Repubblica», «L’Europio») и к этому времени три года возглавлявшей отдел культуры в «L’Espresso». Она дает обзор современной литературы – от Филиппа Фореста, Салмана Рушди до Александра Хемона (Aleksandar Hemon), Лорана Мовинье (Laurent Mauvignier), Эдоардо Нези, Эмануэле Треви и ряда других авторов, сделавших выбор в пользу реальности и создающих произведения, в которых реальность становится автором.

Существующий в периферийном для Европы постсоветском пространстве, оставивший на время писательство, вернувшись, Лимонов, как выяснилось, оказался на магистральной линии развития современной литературы, потому что разговор о реальной жизни и «никаких романов, пожалуйста» – это и есть его писательская стратегия, определившаяся до того, как она стала трендовой в мировой литературе. Плюс ко всему его реальность, становящаяся автором, усилена тем, что, странствуя над реальностью, как и положено писателю, Лимонов в то же время прочно связан с ней участием в событиях, масштаб которых и их многообразие непрерывно снабжают его материалом для создания новых книг. Пожалуй, успех написанной Каррером биографии обусловлен в том числе богатством этого фактического материала, который продуцировал Лимонов, причем материала, не замыкающегося на событиях исключительно его личной судьбы.
Оценивая жизненный путь Лимонова, итальянские журналисты не всегда успешно пытаются втиснуть его в готовую схему существования русского диссидента, представляя его на фоне достаточно примитивно трактуемых событий политической жизни России. Как эстафетная палочка, из обзора в обзор переходят стандартные фразы: харьковский подросток, презирающий общепринятые нормы существования; молодой Лимонов, приобщающийся к литературной среде в Москве, затем 1970-е гг. в Нью-Йорке и 1980-е в Париже – сближение с европейскими «левыми», возвращение в Москву, участие в оппозиционной борьбе с официальной властью. Показательна в этом смысле небольшая ученическая заметка начинающей журналистки Лорен Муюмба (Lauren Muyumba), напечатанная в мае 2013 г. в ежемесячном литературном онлайн-журнале ActuaLitté. В этом материале, информирующем читателей о планах экранизировать биографию Лимонова, написанную Каррером, молодой автор в упрощенной форме воспроизводит характер и тональность большинства (однотипных по содержанию) отзывов, о русском писателе, появлявшихся в европейской, и в итальянской в том числе, прессе, в начале 2010-х гг.: политический противник Путина, критик сформировавшейся в России авторитарной системы и, в ряде случаев, соратник либеральной оппозиции, основатель национал-большевистской партии, диссидент, в поисках своей ниши в литературной эмиграции перекочевавший из США в Европу, а затем на волне перестроечных ожиданий вернувшийся в Россию.

Те же штампы (с добавлением более или менее подробного рассказа о сексуальных пристрастиях Лимонова, с упоминанием о его участии в вооруженных конфликтах на территории Европы и/или о его негативных высказываниях в адрес икон русского диссидентства – И. Бродского и А. Солженицына) находим в публикации Бернардо Валли (Bernardo Valli), появившейся в Repubblica (сентябрь 2012), – «Benvenuti nel vero romanzo. Limonov, l’eroe-canaglia riscritto Da Carrere», в материале Никола Ломбардоцци (Nicola Lombardozzi), московского корреспондента La Repubblica (ноябрь 2012) – «Eduard Limonov: io, l’intellettuale bolscevico, che odia Putin e Gorbaciov», в обзоре Давида Декароли (Davide Decaroli), опубликованном в миланском журнале Panorama (январь 2013) в связи с выходом в Италии лимоновского «Торжества метафизики» («Il trionfo della metafisica»).

Помимо хорошо отрихтованной биографии писателя, еще одна общая для большей части публикаций черта – постоянное упоминание написанной Каррером биографии, в связи с чем называются и те книги Лимонова, на которые ориентировался его биограф («Подросток Савенко, или Автопортрет бандита в отрочестве», в пер. на итал.: «Eddy-baby ti amo»; «Книга воды», в пер. на итал.: «Libro dell’acqua» и др.). Общей можно считать и оценку, подытоживающую, в частности, материал Чезаре Маринетти (Cesare Marinetti) «Caso Limonov, si può arrestare il personaggio di un romanzo?», появившийся в январе 2013 г. в «La Stampa» (ежедневной газете право-центристской ориентации): забытый как писатель – великолепнейший (brillantissimo), – Лимонов продолжает жить в книгах других авторов. Примечательно признание Бернардо Валли (род. в 1930 г.) в том, что книг Лимонова, хотя они были изданы в Италии, он не читал, и парижский период жизни Лимонова ему не был известен, хотя сам он с 1975 г. жил во Франции, – но биография Каррера произвела на него сильное впечатление, как, впрочем, и та форма полурепортажа, полувымысла, которую Каррер отрабатывал и до обращения к теме Лимонова. В том, что его отношение к Лимонову изменила книга Каррера, признается Габриэле Романьоли (Gabriele Romagnoli) в своем отклике на публикацию книги «Лимонов» – «Biografia canaglia», – опубликованном в «La Repubblica» (декабрь 2012): «Причина, почему я наконец решил прочитать “Лимонова”, не в том, что я доверяю советам. Я доверяю авторам. Меня увлек Эммануэль Каррер». Поясняя, что именно оказалось столь притягательным в написанной Каррером биографии, Романьоли обращает внимание на особую форму работы Каррера с материалом: чужую жизнь тот примеряет на себя, не оценивая ее извне, а превращая в свой собственный жизненный опыт, – отталкиваясь от биографии Лимонова, он пишет свою автобиографию – и растворяется в жизненном пространстве своего героя. Такой подход позволяет ему снимать слой за слоем злость, эгоистическую самовлюбленность, обнажая не только живую плоть и сломанные кости, но чистоту (la purezza) своего героя, и написанная им книга представляет правду, доведенную до высшей степени правдивости. Сравнивая литературный подход с журналистским, Романьоли напоминает о необходимости для журналистики сохранять «la giusta distanza» (необходимую дистанцию), тогда как литература не признает никаких дистанций: она в состоянии «проникнуть» в любую историю, что и демонстрирует в своих «романах» Каррер.

В интервью («La tua vita è il mio romanzo»; опубликовал Марк Миссироли в «Corriere della Sera. Il Club de La Lettura»), которое он дал вскоре после выхода биографии «Лимонов», Каррер разъяснил принципы своей работы, позволяющие ему завязать живой диалог с читателем. Первый принцип – умение следовать ритму, который задается самой историей жизни персонажа, и включение в эту историю эпизодов своей собственной биографии, собственных суждений, – таким образом, демонстрируя свою открытость и честность, он приближается к читателю, а его тексты приобретают черты автобиографии. Второй принцип – создаваемый им контраст между собой, автором, представляющим «зеркало нормальности», и героем, повторение схемы Конан Дойля, у которого исключительность Шерлока Холмса подчеркивается обыкновенностью доктора Ватсона. Третий – принцип истины, установка писать о реально существующих людях, о тех событиях, которые действительно произошли, о том, что случилось в собственной жизни, вступая таким образом на «территорию честности», где надо оставаться кристально честным.

Вообще, рассуждения Каррера о своей писательской стратегии, о предпосылках, «отсылающих» его к тому или иному материалу, пристальное внимание к самому себе как субъекту и одновременно объекту, в равной мере формирующим появляющийся в итоге текст, автором которого, наряду с самим Карерром, становится реальность, в духе нынешних тенденций анализа литературного материала, основой которого, как представляется, становится психоанализ, а целью – изучение писательской стратегии от «первого биения» зарождающегося литературного произведения до конечного результата, исследование характера взаимоотношений автора с персонажами, которым он предоставляет, в зависимости от своего психотипа, ту или иную степень свободы. Работающие в этом направлении исследователи текстов обращают внимание на переплетение психологических, политических и социальных аспектов и пытаются строить прогнозы в отношении будущего, проверяя, насколько верна гипотеза о погружении современного человека в новое варварство. В этом смысле биография, написанная Каррером, как и ее первоисточник – Эдуард Лимонов в разных его ипостасях: писатель, политический деятель, представитель не поддающегося привычным формам анализа загадочного постсоветского пространства, а в дополнение к этому сам непрестанно занимающийся исследованием своего «я», чрезвычайно удобны для такого типа анализа. В этом можно убедиться, обратившись к интервью, которое взяла в 2012 г. у Каррера Франческа Борелли (Francesca Borelli; «Militante sul fronte del male. Un’intervista con Emmanuel Carrère»; опубликовано в «Le Parole e le cose. Letteratura e realtà»), предмет исследований которой – природа человека, деформируемая цивилизацией.

Как и большинство интервьюеров, Франческа Борелли не ограничивается одной книгой Каррера, но обращается к ранее написанным, где он погружается в психические страдания персонажа. «Погружение в боль» сочетается с исследованием социально-политического ландшафта, что произошло и в случае с биографией Лимонова. Стимулом стал отзыв А. Политковской о Лимонове, идущий вразрез со стереотипом, сложившимся в западном интеллектуальном сообществе. Заинтересовавшись, Каррер решил разобраться в хитросплетениях судьбы предполагаемого героя, увидев в нем персонификацию исторического процесса и то субъект-объектное взаимодействие с реальностью, которое позволит использовать личность как «ключ» (или отмычку), чтобы с ее помощью выявить определенные закономерности развития не столько истории, сколько индивидуальности, аккумулирующей в себе события истории.
Отвечая на вопрос Франчески Борелли, как строилась его работа над романом, Каррер выделил три уровня освоения материала. Первый – в чистом виде событийная биография героя, второй – его, Карерра, личное отношение к событиям жизни героя, третий – постепенное наведение фокуса повествования на историю России. Естественно, эти три уровня, или три плоскости, повествования не располагаются друг над другом, как три яруса или три этажа, – они пересекаются, образуя пространство так, как это происходит, когда применяют монтаж в кинематографе, что позволяет автору размещать рядом события, дистанцированные друг от друга и, казалось бы, в принципе несовместимые. Несовместимые друг с другом элементы он видит в существовании Лимонова – типичного героя гротескно искаженной реальности современного мира, – того самого мира, который, вместо того чтобы прийти к обещанной гармонии после распада советской системы, окунулся в хаос. Лимонов, в его представлении, олицетворяет эту «неразбериху» нынешней действительности, но еще и готовность активно существовать в этом хаосе в надежде по-своему его систематизировать. Эта черту героя, его жизненную активность, несомненно притягательную, особенно для молодых людей, Каррер представляет как искушение, соблазн самому стать героем-авантюристом. Соблазн авантюризма он ставит в центр написанного им романа-биографии и признает, что такая потенция есть и в нем самом, и в читателях, что, по всей видимости, способствовало успеху книги.

Истории успеха «скандальной биографии» Лимонова, написанной Каррером, подвергается анализу в 23-страничной брошюре, изданной в 2015 г.: Limonov. Analisi di un caso editoriale / A cura di Stefano De Luca, Alan Di Forte e Chiara Palmisciano. Oblique Studio. 2015. Oblique Studio – консалтинговая фирма, предоставляющая свои услуги книгоиздателям и издателям периодики и всех других средств медиа, в том числе профессиональную оценку неопубликованных материалов, а также разработку концепции успешного издания. В аналитическом материале, посвященном «Лимонову», авторы опираясь на появлявшиеся в печати отклики на книгу, ставшую бестселлером, выводят формулу ее успеха, который, по их мнению, обусловлен тем, что очень удачно сошлись судьбы писателя, который, как мы видим, к этому моменту уже смог выработать свой стиль и должным образом освоить подходящий ему литературный формат (можно обозначить его термином creative nonfiction или «новая журналистика»), – и его героя, как будто специально появившегося для того, чтобы идеально вписаться в этот формат. В материале, подготовленном Oblique Studio, предполагают, что для Каррера жизнь Эдуарда Савенко – это гипертекст, позволяющий ему предложить читателю нелинейные ходы, перенаправляя его из пространства биографии героя в пространство истории, совершающейся на наших глазах. Такая форма повествования, в основе своей опирающаяся на характер Лимонова, дала возможность Карреру посмотреть на современную Россию под другим углом, а западным интеллектуалам предоставила повод задуматься о том, что универсальные ценности далеко не так универсальны, как им представлялось.

Можно продолжить цепь рассуждений аналитиков из Oblique Studio. Историю хулигана, канальи, пишет мальчик из хорошей семьи, который недостаточно испорчен для того, чтобы вступить на тот путь существования, который указан его героем, но способен тем не менее ментально следовать за ним, чтобы в пространстве литературного текста, психологически отождествив себя с персонажем, пережить его падения и взлеты.

Остается добавить, что коммерчески успешный формат, в котором работает, в частности, Эммануэль Каррер, в принципе, давно освоен и самим Лимоновым, который, впрочем, в соответствии с традициями русской жизни не останавливается на уровне ментального погружения в бездны или взлета к вершинам духа, предпочитая реализовывать свое «я» не в биографиях героев или антигероев, а в эмпирической реальности, и затем уже литературно оформляет свое существование.