Маканин Владимир Семёнович (13.03.1937, г. Орск) – писатель, сценарист.

 

Писатель родился на границе, как он подчеркивал, между Европой и Азией – эта граница проводится по реке, разделяющей город на две части. По его собственным воспоминаниям, самым сильным впечатлением детства стала игра в шахматы, благодаря которой обнаружились математические способности и, как выяснилось в дальнейшем, способ разработки литературной темы.

После окончания школы будущий писатель поступил на механико-математический факультет МГУ. Закончив его с красным дипломом в 1960 г., несколько лет работал по специальности в лаборатории Военно-артиллерийской академии им. Ф.Э. Дзержинского, однако решил сменить профессию и поступил в 1964 г. на Высшие курсы сценаристов и режиссеров при Институте кинематографии. Учился у Сергея Герасимова. Написал несколько сценариев, по одному из которых кинорежиссер Г. Данелия снял фильм «Орел или решка». Хотя работать в кино было интересно, реализовать себя полностью не получилось, поскольку кинематограф, по мнению В. Маканина, – «дело семейное и мафиозное». Не принадлежа к какому-либо кинематографическому семейству, было трудно рассчитывать пробиться к зрителям, приходилось ходить по студиям и смотреть, кто что снимает. А необходимо было все время писать, чтобы набить руку. И тогда, по воспоминаниям самого В. Маканина, в одну ночь было принято решение отказаться от кино и заняться писательской работой, поскольку писатель – сам себе и сценарист, и режиссер, и художник, и оператор. Поэтому в 1971 г. Маканин поступил на работу редактором в издательство «Советский писатель».

Литературным дебютом стала опубликованная еще в 1965 г. в журнале «Москва» повесть «Прямая линия», отразившая опыт работы в НИИ и получившая хорошие отзывы критиков. В 1971 была издана вторая книга писателя, в которую вошли повести «Безотцовщина» и «Солдат и солдатка». В 1972 г. В. Маканин попал в серьезную аварию и получил тяжелую травму позвоночника. Возвращение к жизни и к литературе было очень непростым: болезненный опыт лег в основу рассказа «Пойте им тихо», а также нашел отражение в ряде других произведений автора.

 Литературная критика в этот период причисляла писателя к «поколению сорокалетних».

Позже (в конце 1970-х) появились иные названия у этого литературного направления: «другая проза» и «жестокая проза». Отношение к произведениям В. Маканина было подчас диаметрально противоположным. Л. Анненский, например, писал, что В. Маканина «можно произвести в чемпионы журнальных рубрик» «Два мнения» и «С разных точек зрения».

Ситуация осложнялась тем, что в начале 1970-х гг. писателю нелегко было добиться публикаций в «толстых» литературных журналах, а в то время читатели, да и многие критики, оценивали начинающего писателя прежде всего по журнальным публикациям. О выходе книги, напротив, знал относительно ограниченный круг лиц. Зачастую произведения В. Маканина в этот период публиковались в литературных сборниках молодых писателей, называвшихся на окололитературном жаргоне того времени «братскими могилами», поскольку в большинстве своем авторы были мало знакомы широкому читателю, и поэтому такие книги не пользовались массовым спросом. Вместе с тем сам писатель считал эту деятельность творческой лабораторией, позволившей выработать собственный стиль. Создание художественного текста оказалось сродни партии в шахматы, противником в которой становится литературная тема. Писатель говорил: «Люблю играть черными. Когда я пишу, – я всегда знаю, каким цветом я играю. Игра белыми – это темп. Быстро, легко и красиво, энергично, но это не слишком глубокая победа. Это концертирование. Игра черными более глубокая, потому что выигрывать черными труднее. В прозе – «игра черными». Особенно при создании текста на малознакомой теме. Ты чувствуешь сопротивление темы – твоего противника. Не ты должен выиграть, а тема должна проиграть. Надо не спешить, а медленно погружаться. Эта победа – наслаждение и запал на будущее».

Индивидуальная творческая манера окончательно проявилась в сборнике «Повесть о старом посёлке» (1974). Затем были опубликованы Валечка Чекина (1974), Погоня (1975) «Старые книги» (1976), «Ключарев и Алимушкин» (1979), «В большом городе» (1980), «Голоса» (1982), «Река с быстрым течением» (1983), «Где сходилось небо с холмами» (1984), «Человек свиты» (1988). Принципиально новым стало обращение автора к крупному жанру: из-под пера В. Маканина вышли романы «Портрет и вокруг» (1978), «Предтеча» (1983), «Один и одна» (1987).

Непохожесть на других и социальная острота привели к тому, что отрицательных отзывов в печати стало появляться все больше и больше. В 1983 г. в центральной газете Советского Союза – «Правде» – была опубликована статья «Реляция с поля боя», содержавшая жесткую критику произведений В. Маканина. Эта публикация сделала писателя скандально известным: к нему обращались из-за рубежа, звонили диссиденты.

Книга прозы В. Маканина вышла в Западной Германии. По утверждению самого писателя, ему было непонятно, кто за рубежом и зачем осуществил это издание и кто дал ему название. По зарубежным «радиоголосам» было объявлено о выходе книги, хотя сам писатель не был даже поставлен в известность об этом. Скандал разгорелся с новой силой. В. Маканина вызвали в секретариат  Союза писателей СССР. Как вспоминал потом сам писатель, первый секретарь СП Г. Марков все понял правильно и во всем разобрался.

 1984 г. В. Маканина наградили орденом «Знак почета». В следующем году писатель стал членом правления СП СССР. Вызвавшего интерес у западной публики В. Маканина стали включать в состав писательских делегаций. Он выезжал  за рубеж, но отношение к нему в  разных странах было совершенно различным. Если во Франции его представляли публике как борца за свободу, то в Германии в конце 1980-х гг. его назвали «старым писателем брежневской поры». А в США во время встречи со студентами один опоздавший к началу молодой человек спросил у председательствовавшего: «Скажите, когда Владимир Маканин умер?»

Такие противоречивые оценки и отклики привели к тому, что писатель для себя жестко разграничил два процесса: процесс создания литературы и процесс ее «потребления», как он сам выразился. Отвечая перед своей совестью за создание произведения, автор не может нести ответственность за те интерпретации, которые появляются в критике. Если читатель и критик действительно заинтересованы в выяснении авторской позиции, то современные средства связи предоставляют такую возможность.

Произведения 1970–1980-х гг. в значительной степени представляют собой художественные исследования поздней советской действительности. Устранившись от разного рода социологических штампов, писатель погружается во внутренний мир своего героя, стремится обнаружить и очертить систему ценностей и выявляет различные типы личностей. В ряде случаев сами названия произведений указывают на исследуемый тип: «Антилидер», «Гражданин убегающий», «Человек свиты». В других ситуациях, когда названия не содержат указаний на социальный тип («Ключарев и Алимушкин», «Где сходилось небо с холмами»), на него указывают характер конфликта, проблематика.

Будучи в своих рассказах и повестях 1970–1980 гг. последовательным реалистом, В. Маканин уделяет значительное внимание различным деталям быта своих персонажей, но всё же при всей многоплановости он почти всегда основное внимание отдает какой-то одной, главной составляющей, которая определяет тип личности и в дальнейшем ее судьбу. Так, например, герой рассказа «Антилидер» Толик Куренков не может простить никому ни при каких обстоятельствах лидерства. Будучи веселым, не злым в большинстве жизненных ситуаций, он становится очень агрессивным, когда вдруг чувствует чужое доминирование даже в приятельских компаниях. Прекрасно зная про свой недостаток, пытаясь психологически с ним справиться, герой оказывается не в состоянии это сделать: он вступает в драку с мужчинами, которые гораздо сильнее и крупнее его. Не удается ему себя изменить, даже когда он в конце концов попадает в колонию. Он и там восстает против криминального авторитета, за что расплачивается жизнью.

Центральный персонаж рассказа «Гражданин убегающий» работает на различных стройках, переезжая с одной на другую, уходя все дальше от цивилизации. И наконец находит такую, которая почти совсем отрезана от «большой земли». Вертолет прилетает на «площадку» раз в несколько месяцев. Но героя ведет туда не романтика ударных строек пятилетки и даже не желание заработать большие деньги. Покидая одну стройку за другой, он бежит от своих уже ставшими взрослыми сыновей, которые, в конце концов, и в глухой тайге настигают его, бьют уже больного, выворачивают карманы.

Героев рассказа «Ключарев и Алимушкин» можно было бы назвать, исходя из авторской логики, «человеком везучим» и «человеком невезучим». И несмотря на то, что многие считают, что один должен поделится счастьем с другим, несмотря даже на то, что счастливчик делает такие попытки, переломить судьбу не удается.

Не в состоянии что-либо изменить и герои рассказа «Человек свиты». Включенные в ближайшее окружение начальника, освобожденные от исполнения прямых своих обязанностей, быстро привыкшие к тому, что все их задачи сводятся к сопровождению шефа на различных мероприятиях, они испытывают мучительную раздвоенность, когда начальник решает заменить их на других людей и им приходится вернуться на свои прежние места работы, испытывая презрительное отношение и отчасти злорадство своих коллег. И от душевного разлада не спасает ни решение принять все как есть, ни попытка бороться за свое прежнее положение.

Тип личности, изображенный в повести «Где сходилось небо с холмами», может быть назван «человек творческий». Выросший в маленьком уральском поселке с характерным названием «Аварийный», Башилов становится известным столичным музыкантом. Он успешен и знаменит, но в душе его нет гармонии. Включая в свои мелодии, обработанные при помощи современной аранжировки, музыкальные темы из старых песен, он испытывает мучительное чувство вины от того, что современные люди уже ничего не поют. Он едет в поселок своего детства, но песенный мир прошлого оказывается утрачен безвозвратно, и Башилов приходит  к выводу, что он, по сути, воровал у людей их песни.

Если герои ранних произведений В. Маканина в социальном плане являются представителями самых различных слоев общества, то в плане экзистенциальном они оказываются весьма схожими. Ни один из них не в состоянии изменить свою судьбу. Впрочем, в зависимости от масштабов личности, задачи, которые ставит перед собой герой, могут несколько  отличаться: Башилов, например, хочет изменить положение дел на своей малой родине, но и в этом терпит фиаско. Означает ли это, что таким образом автор хочет дать понять читателю, что спорить с судьбой человеку в принципе не по силам, или только то, что каждый из героев выбрал задачи, превосходящие его личные возможности? Это вопрос, на который сложно дать однозначный ответ. Кроме того, в последней повести особенно отчетливо проявился прием, который станет одним из основополагающих в индивидуальной авторской манере: сопоставление жизни персонажа в прошлом и настоящем.

В 1990-е гг. в главном В. Маканин остался верен себе. Его так же интересуют острые, подчас болезненные,проблемы современности: война в Чечне, нынешнее состояние нашего общества, его система ценностей. А вот средства изображения существенно обновились: оставаясь, по сути, реалистом, автор стал прибегать и к средствам модернистской поэтики, используя, например, прием сдвига реальности.

Герои произведений писателя постоянно оказываются в очень острой, подчас трагической ситуации,  заставляющей делать нравственный выбор, находясь на грани жизни и смерти. При этом автор чужд какой бы то ни было патетики и выступает, скорее, исследователем внутреннего мира современного человека, почти бесстрастным, не обнаруживающим своего отношения к нему.

Отношение к произведениям В. Маканина в 1990–2000-е гг. в критике также было различным, подчас диаметрально противоположным. Создаются повести «Сюжет усреднения» (1992) и «Стол, покрытый сукном и с графином посередине» (1993). Последняя, в силу ее критической направленности в отношении советской действительности, была благосклонно принята за рубежом. В том же году В. Маканин становится лауреатом премии «Русский Букер». Повесть «Кавказский пленный» (1995) была высоко оценена критикой, по этой повести был снят фильм. Роман «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998), напротив, получил довольно много отрицательных отзывов. Тем не менее писатель, продолжая разделять вопрос создания литературы и вопрос ее «потребления», придерживается своего собственного взгляда на проблемы. Особенно важным и ценным для современной литературы В. Маканин считает уникальную возможность сравнивать системы ценностей – прошлую и нынешнюю.

Творческие способности, согласно В. Маканину, не прирастают за счет побед: «Писательский рост – это не рост веток дерева, а прежде всего рост ствола», – сказал он на встрече с читателями в МГУ.  Читатель и критик по преимуществу обращают внимание на хорошо отделанное, яркое, художественно наиболее совершенное из созданных писателем литературное произведение. Оно метафорически может быть представлено в образе маленькой веточки, на которой красуется сочный плод, тогда как для самого автора существенно более значимы работы, открывающие новый этап творчества, книги, которые можно назвать «стволообразующими». «Андеграунд…» стал одной из них.

Появление на рубеже 1980–1990-х гг. в прозе В. Маканина модернистских приемов было обусловлено, в первую очередь, необходимостью художественно отразить распад привычной реальности. Распад страны, распад литературы, распад производственных и семейно-бытовых связей, распад системы ценностей сложно было показать, оставаясь в рамках исключительно реалистических художественных форм. В таких вещах, как «Один и одна» (1987), «Лаз» (1991), «Андеграунд, или Герой нашего времени», «Буква А» (2000), «Сюр в пролетарском районе» (2004), прием сдвига реальности становится системообразующим. Абсурдность  окружающей действительности и тщетные попытки борьбы с окружающим хаосом приобретают фантасмагорический характер. Так, заключенные в колонии высекают на скале гигантскую букву «А», не зная, что она может означать, но веря в то, что эта работа может их спасти. «Слесарёк» из рассказа «Сюр в пролетарском районе» убегает от преследующей его огромной руки. Сколь бы ни были гротескны эти картины, они, по всей видимости,  раскрывают авторское отношение к действительности.

Рабочий класс, олицетворением судьбы которого стала судьба «слесарька», оказался брошен на произвол судьбы и подавлен в первой половине 1990-х. Образ же лаза, сквозь который пролезает герой одноименной повести, становится неким переходным пространством между двумя мирами: миром советского прошлого и миром постсоветского настоящего. Собрать же реальность воедино, сбежать от преследующей руки – или, например, завершить работу над буквой «А» героям не удается.

Как и в предыдущем периоде творчества, финалы большинства произведений В. Маканина  начала 1990-х трагичны. Сам писатель впоследствии заявлял, что многие из этих произведений ему не очень нравятся в силу их «придуманности», т. е. именно из-за гротескности и фантастичности. Вместе с тем повесть «Лаз» он считал весьма важным – «стволовым» –  произведением.

Позднее писатель постепенно ограничивает использование фантастики и гротеска, хотя прием «сдвига» реальности в ряде произведений еще появляется, но носит уже скорее подчиненный, нежели системообразующий, характер.

Новый этап творчества, как и новую тему, открывает повесть «Кавказский пленный». Уже само название произведения акцентирует важнейший для позднего В. Маканина творческий принцип – сопоставление современных реалий с соответствующими явлениями в русской классике. Использование принципа расширения временных рамок позволяет писателю выйти на качественно новый уровень. Если раньше предметом сопоставления могли быть два различных этапа в судьбе личности («Где небо сходилось с холмами»), затем два этапа существования страны («Лаз»), то теперь В. Маканин сопоставляет как минимум два века русской истории и два периода русской литературы – классический и современный. Сохраняя в своей повести  гуманизм и антивоенную направленность, свойственную русской классике, В. Маканин подчеркнуто избегает романтизации и героизации характеров. Современная война на Кавказе в изображении писателя грязна груба и очень цинична.

Литературным событием конца ХХ в. и новым этапом в творчестве самого писателя стала публикация в 1998 г. романа «Андеграунд, или Герой нашего времени», хотя произведение было воспринято неоднозначно. В том же 1998 г. писатель получает Пушкинскую премию Фонда А. Тепфера (ФРГ), а в 1999 –  Государственную премию РФ. Вместе с тем в критике высказывались мнения, что автор никогда не был связан с жизнью андеграунда, что, в свою очередь, помешало писателю показать ее достоверно и убедительно. В. Маканин примерно так: для того чтобы изобразить бомжа, писателю не обязательно самому быть бомжом.

«Андеграунд…» – это новое, после долгого перерыва, обращение В. Маканина к крупной жанровой форме. Сам писатель на встрече со студентами и преподавателями МГУ особо подчеркивал значимость двух идейно-смысловых планов: внешнего и внутреннего, или социального и экзистенциального. В социальном отношении некоторые авторы, считавшиеся в советские времена представителями андеграунда, сегодня стали представлять истеблишмент нового общества.  В экзистенциальном же отношении писатель назвал свое произведение «реквием по андеграунду». «Ни при какой смене власти, – по мысли В. Маканина, –  юродивый не может стать батюшкой». Герой романа – человек подполья, не только советского, но и нынешнего времени. Находясь на грани жизни и смерти, он борется со злом и стремится сохранить собственное Я, однако в этой борьбе убивает людей и разрушает самого себя. В этом его трагедия.

Главной проблемой современного человека становится необходимость сохранить свою личность, в то время как атака на нее носит тотальный и изощренный  характер. Ее ведет и государство через свои институты (милицию, карательную психиатрию, чиновничество, систему доносительства), и окружающее общество в лице случайных знакомых, попутчиков, приятелей, торговцев, работодателей и т. д. и т. п. И если в прошлом человека можно было заставить что-нибудь сделать силой, то в современном мире человеком стремятся еще и манипулировать, вынудить согласиться с тем, что приносит непосредственный вред даже ему самому. Апофеозом такой утраты собственного Я становится картина психиатрической клиники, где больные под воздействием психотропных препаратов соглашаются с любыми манипуляциями медперсонала, кивая головами и на всё отвечая «Да». В такой ситуации важнейшим качеством личности, согласно В. Маканину, становится способность сказать «Нет» всему тому, что идет во зло ему самому и окружающим. Более того, это «Нет» предполагает не просто неучастие во зле, а необходимость борьбы с любыми проявлениями зла, не останавливаясь перед опасностью собственной гибели или гибели других людей. Пожалуй, именно эта бескомпромиссная позиция героя послужила предметом наиболее острой полемики, развернувшейся вокруг романа.

В критике появились утверждения, что человек культуры ни при каких обстоятельствах не может быть убийцей и что писатель не сумел с достаточной степенью достоверности изобразить его представителя. Весь роман посвящен выяснению вопроса: что собой представляет человек андеграунда (на жаргоне самих персонажей – «агэшник»). Сам герой В. Маканина, как и окружающие его люди, отвечают на этот вопрос по-разному: писатель, сторож, мерзавец, убийца, «господин удар», наконец, Петрович относит себя к людям культуры и называет таких людей «божественным эскортом суетного человечества». Для того чтобы более подробно и полно раскрыть сущность человека культуры нового времени, автор романа выстраивает систему двойников и антиподов главного героя. Стремясь показать своего героя как можно более многопланово, В. Маканин показывает взаимоотношения представителей андеграунда с такими, как он сам, с представителями общества и государства, с женщинами, с родными, с миром культуры и творчества, с представителями сферы услуг, людьми иных культур, «новыми русскими», с «униженными и оскорбленными» и т. д. Важнейшее значение приобретает рефлексия героя, его внутренний монолог, в котором подвергаются переоценке основные ценности: любовь и дружба, родина, добро и зло, жизнь и смерть, творчество. Важными в этой связи становятся система мотивов, функции деталей, композиционная структура текста, названия глав, имена и прозвища персонажей.

Особо значимым оказывается даже отсутствие в романе имени и фамилии главного героя. Следует отметить, что в  средствах массовой информации в начале 1990-х гг. практически исчезли упоминания отчества: всех людей, включая высшее руководство страны, стали называть на англо-американский манер по имени и фамилии. Тем самым была утрачена важнейшая национальная черта культуры, указание на родовую принадлежность – на отца. Герой же В. Маканина и в этом отношении оказывается способен противостоять общей тенденции. Его называют исключительно по отчеству – Петрович. Вместе с тем такая номинация без имени и фамилии указывает либо на очень дружеские отношения с человеком, либо (так как в данном случае у Петровича нет настоящих друзей) на его весьма низкий социальный статус.

Поскольку в экзистенциальном плане основным качеством человека андеграунда является его способность сказать «Нет», то такой человек фактически не может занимать какое-либо положение в обществе. Он должен оказаться либо в андеграунде, т. е. вне общества (что и происходит с Петровичем и его образами-двойниками), либо пойти на компромисс и научиться говорить «Да» (как происходит с его антиподом, ставшим представителем нового истеблишмента). В первом случае жизненный финал – гибель или преждевременная смерть, во втором – утрата способности бороться со злом и исчезновение творческих сил.

Таким образом, современный человек культуры не может иметь ни постоянной работы (Петрович с тех пор, когда еще в советские времена его выгнали из НИИ, зарабатывает себе на жизнь в качестве сторожа), ни своего дома (герой живет временно в общежитиях, в чужих комнатах и квартирах).

Бездомность оказывается прямой антитезой стремлению булгаковского Мастера иметь свой дом. Лучше всего Петрович чувствует себя даже не  в общежитии, а в буквальном смысле этого слова в андеграунде – в метро. Это самым кардинальным образом отличает «героя нашего времени», т. е. человека рубежа тысячелетий, от его визави XIX в. – Печорина, принадлежавшего, при всём его презрении к обществу, к числу представителей тогдашней элиты и имевшего возможность любоваться красотами природы, испытывавшего редкие мгновения счастья в горах или на морском берегу.

В то же время Петрович, как и Печорин, выше всего ценит свою свободу и независимость. Еще одно принципиальное типологическое сходство героя В. Маканина с образами «лишних людей» литературы XIX в. заключается в том, что он тоже проводит переоценку всех ценностей. Переосмыслению подвергаются такие ценности, как вера, добро и зло, жизнь, любовь, дружба, родина. Есть у Петровича, в отличие от его классических предшественников, и такая ценность, как творчество, культура, литература. Почти все явления современной действительности главный герой «Андеграунда…» сопоставляет со схожими явлениями, описанными в литературе прошлого. Более того, одной из важнейших принципиальных черт современного мира становится ненужность, невостребованность культуры.

Литература и жизнь в романе могут меняться местами: например, чисто литературное понятие «сюжет» все чаще соотносится с реалиями действительности. Для героя В. Маканина, очень хорошо знающего  развязки различных литературных текстов, жизненно важным становится не дать себя затянуть в тот или иной сюжет. Например, не дать голосу совести превратить жизнь в кошмар и заставить сознаться в совершенном убийстве, как это произошло с Раскольниковым.

Впрочем,  литература может не только затянуть в трагический сюжет, но и помочь найти выход из нравственного тупика. Разделяя литературу XIX в. на две половины: «дуэльную» и «покаянную», – Петрович решает, что ситуацию, в которую он попал на бульваре, можно расценивать не как убийство, а как дуэль, поскольку у обоих – и у него, и у его противника – были ножи, но Петрович успел нанести свой удар первым.

Петрович когда-то написал и сдал в редакцию одного журнала повесть, так и оставшуюся неопубликованной. В отличие от Печорина, проявившего полное равнодушие к своим дневникам, сохраненным Максимом Максимычем, герой В. Маканина стремится найти и забрать из редакции рукопись, пролежавшую там много лет. Не имея почти никакой собственности, не сумев сохранить даже фотографию матери, Петрович хранит пишущую машинку, на которой давно ничего не печатает. Машинка – это своего рода артефакт, вещь, напоминающая герою о том, что и он когда-то был причастен к литературе. Именно поэтому, когда машинку крадут, он прилагает огромные усилия для того, чтобы вернуть ее.

Ощущая свою ответственность перед русской литературой, Петрович пытается отстаивать столь важные ценности, как родина и честь. Парадокс заключается в том, что он прекрасно осознает, что России он совершенно не нужен, как и не является ценностью для современного общества честь – неходовой товар. Тем не менее, отдав ограбившему его кавказцу все деньги, которые у него были в кармане (он не может покуситься на человеческую жизнь из-за денег), Петрович не прощает презрения к родине. Слова:«Россия – это фук» заставляют его вытащить нож.

Нечто похожее  происходит и в том случае, когда оказывается задета честь главного героя. Он давно уже привык к пренебрежительному к себе отношению, да и сам он отвечает тем же окружающему его обществу, но когда он вдруг осознает, что его едкие, жесткие высказывания о современных литературных деятелях записываются на магнитофон стукачом Чубисовым, тихо сказавшим куда-то в сторону: «Очень хорошо, что Вы позвонили», – Петрович вдруг отчетливо осознает, что в архивах спецслужб, в этих анналах современности, магнитофонная запись будет храниться как его, Петровича, донос. Оказаться доносчиком человек культуры не может. Начинается долгий психологический поединок, закончившийся вторым убийством. Однако в этом случае голос совести заглушить уже не удается. Произошедшее совершенно не похоже на дуэль. Жизнь, хоть и со второго раза, все-таки затягивает героя в трагический сюжет.

Хотя Петровичу удается скрыться незамеченным, заглушить собственный голос совести он не в силах. Перед его мысленным взором все чаще и чаще возникают образы отчаявшихся детей (слезинка ребенка). Сознание героя не выдерживает – он оказывается в психиатрической больнице. Сюжет Ф.М. Достоевского уступает место сюжету А.П. Чехова: удалось избежать сюжета «Преступления и наказания», но не удалось избежать сюжета «Палаты № 6», – впрочем, это не совсем такая же история... В. Маканин показывает читателю, почему нужно обращать внимание не на палату, а на коридор, чем отличается современный доктор Рагин, как может закончиться посещение горцами русских офицеров в их общежитии, почему не следует жалеть теперешних Акакиев Акакиевичей, отчего нынешние Раскольников и Соня – представители востребованных в обществе профессий и находятся выше по статусу, чем бездомный агэшник, почему ни в коем случае нельзя исповедоваться перед нынешним Порфирием Петровичем, как живет и умирает современный Егор Булычов. Автор и его герой размышляют над тем, что продолжает делать с людьми квартирный вопрос и как страна превратилась в гигантскую общагу, как предки нынешних людей, которым трудно даже ждать транспорт на остановке, смогли пешком дойти до Тихого океана,  почему синий троллейбус не может увезти от беды и лучше ездить на метро, можно ли убедиться, что гений и злодейство – «вещи несовместные», и зачем в России столько гениев, если они никому не нужны.

В 1999 г. вышла не встретившая таких бурных откликов, как «Андеграунд…», повесть «За чертой милосердия (Долог наш путь)».

Последними на сегодняшний день стали романы «Испуг» (2006), который вызвал культурный шок и явился причиной  обвинения писателя в «старческом эротизме», и «Асан» (2008), за который в том же году В. Маканин получил главную премию «Большая книга». Вместе с тем «Асан» также вызвал целый ряд критических откликов: писателя обвиняли в недостаточном знании материала и, следовательно, в недостаточной достоверности изображения войны в Чечне. «Играя против темы черными», т. е. строя свой текст на малознакомом материале, автор, как и раньше,  не ставит перед собой задачи быть абсолютно точным, вплоть до мельчайших деталей. Его задача в ином – показать сущность этой войны, ее движущую силу. И эта сила – корысть: каждый из персонажей, находящихся как по одну, так и по другую сторону, ищет на этой войне свою выгоду. Так, видимо, следует понимать замену регулярно посылаемого в эфир девиза «Асан хочет крови» на новый: «Асан хочет денег».

В 2010 г. В. Маканин опубликовал рассказ «Ночь… запятая… ночь», а в 2011 –  «драму-роман» «Две сестры и Кандинский». В настоящее время писатель плодотворно работает, его книги переведены на многие языки мира (английский, французский, испанский, итальянский, шведский, польский, китайский, японский).

 

Соч.: Собр. соч.: В 4 т. М.: Материк, 2002–2003; Андеграунд, или Герой нашего времени: Роман. М.: Вагриус, 1998;  Голоса: Повести. Рассказы. М.: Сов. Россия, 1982; Портрет и вокруг: Роман. М.: Сов. писатель, 1978;  Старые книги: Повести. Рассказы. М.: Сов. писатель, 1976;  Удавшийся рассказ о любви: Повести, рассказы. М.: Вагриус, 2000;  Утрата: Повести, рассказы. М.: Мол. гвардия, 1989; Вступительное слово [Карасев А. Рассказы] // Дружба народов. 2004. № 4. С. 54; Ракурс: Одна из возможных точек зрения на нынешний русский роман // Новый мир. 2004. № 1. С. 158–162.

Лит.:  Дмитриченко Е.В. Проза позднего В. Маканина (в контексте антиутопических тенденций конца XX в.): Автореферат дисс. ... канд. филол. наук. СПб, 1999;  Климова Т.Ю. Притча в системе художественного мышления В.С. Маканина: Автореферат дисс. ... канд. филол. наук. Иркутск, 1999; Мотыгин С.Ю. Поэтика В. Маканина: Автореферат дисс. ... канд. филол. наук. Астрахань, 1997; Мотыгин С.Ю. Поэтика В. Маканина: Дисс. ... канд. филол. наук. Астрахань, 1997; Чурляева Т.Н. Проблема абсурда в прозе В. Маканина 1980-х – начала 1990-х гг.: Дисс. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 2001; Дмитриченко Е.В. Проза позднего В. Маканина (в контексте антиутопических тенденций конца XX в.). СПб, 1998; Мотыгин С.Ю. Прямая линия? Эволюция прозы В.С. Маканина. Астрахань, 2001; Перевалова С.В. Проза В. Маканина: традиция и эволюция. Волгоград, 2003;   Абашева М.П. Владимир Маканин: формула итога (роман «Андеграунд, или Герой нашего времени» в культурно-историческом контексте) // Художественный текст и историко-культурный контекст. Пермь, 2000. С. 160–179; Перевалова С.В. Роман В. Маканина «Андеграунд, или Герой нашего времени»: Диалог с традицией // Филологические науки. 2002. № 2. С. 3–11; Серафимова В.Д. Метафорический язык произведений В.С. Маканина // Русская речь. 2002. № 2. С. 34–41; Толпаева Г.П. Рассказ В. Маканина «Кавказский пленный» (опыт интерпретации) // Русский постмодернизм. Ставрополь, 1998. Ч. 1. С. 117–121; Щитов А.Г. Загадки смыслов в языке повести В. Маканина «Лаз» // Художественный текст и язык личности: проблемы изучения и обучения. Томск, 2001. С. 127–136; Агеев А. Истина и свобода (В. Маканин: Взгляд из 1990 г.) // Литературное обозрение. 1990. № 9. С. 29–33; Ермолин Е. Человек без адреса: Роман В. Маканина «Андеграунд, или Герой нашего времени» как книга последних слов // Континент. 1998. № 98. С. 322–350; Золотоносов М. Интеллигент-убийца: хроника подпольной жизни (заметки о романе В. Маканина) // Московские новости. 1998. № 25. С. 5; Иванова Н. Очень предварительные итоги: О В. Маканине // Литературная учеба. 1981. № 1. С. 118–125; Иванова Н. Случай Маканина // Маканин B.C. Кавказский пленный. М.: Панорама, 1997. С. 5–16; Липовецкий М. Против течения: Авторская позиция в прозе В. Маканина // Урал. 1985. № 12. С. 148–158; Марченко А. Этимология шестидесятых: По повести В. Маканина «Один и одна» // Согласие. 1993.  № 4. С. 179–192; Немзер А. Голос в горах // Маканин B.C. Лаз: Повести и рассказы. М.: Вагриус, 1998. С. 5–14; Немзер А. Когда? Где? Кто? (О романе Владимира Маканина: Опыт краткого путеводителя) // Новый мир. 1998. № 10. С. 183–195; Роднянская И. Незнакомые знакомцы: К спорам о героях В. Маканина // Новый мир. 1986. № 8. С. 230–247; Роднянская И. Сюжеты тревоги: Маканин под знаком «новой жестокости» // Новый мир. 1997. № 4. С. 200–212; Соловьева И. Натюрморт с книгой и зеркалом // Маканин B.C. Отдушина: Повести. Роман. М.: Известия, 1990. С. 551–558; Большев А.О. Маканин Владимир Семенович // Русские писатели, XX век. Биобиблиогр. слов.: В 2 ч. Ч. 2: М – Я / Под ред. Н.Н. Скатова. М.: Просвещение, 1998. С. 4–5; Казак В. Маканин Владимир Семенович // Казак В. Лексикон русской литературы XX в. М., 1996. С. 244–245; Сотникова Т.А. Маканин Владимир Семенович // Русские писатели XX в.: Биографический словарь / Гл. ред. и сост. П.А. Николаев. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. С. 435–437.