В критике русского Берлина довольно значителен был интерес к западноевропейской литературе прошлого и современности. Интерес этот отчасти имеет другой характер, чем постоянное и пристальное внимание к литературе русской, тем не менее он очевиден и обусловлен двойственным характером положения русского критика и читателя в зарубежье.

С одной стороны, критики развивают магистральную линию русского зарубежья, связанную с традицией русской культуры и литературы в особенности. И отсюда стремление показать того или иного русского писателя на фоне западноевропейской литературы, с тем чтобы, например, подчеркнуть русскую национальную самобытность на фоне общеевропейских явлений. Ярким примером такого подхода являются творчество, но особенно личность Байрона, представляемые преимущественно в контексте личности и творчества Пушкина, особенно в связи с выходом в России в 1924 г. книги В. Жирмунского «Байрон и Пушкин».

С другой стороны, существование зарубежного критика и особенно так необходимого ему читателя в условиях западноевропейской культуры стимулировало естественную потребность ознакомления и с западной литературой, включение своего существования в контекст страны пребывания.

Этот двойственный характер интереса к западноевропейской литературе отразился в первую очередь на форме представления литературно-критических материалов. Так как в основном публикации делались в периодических изданиях самого широкого профиля – литературно-художественный журнал или ежедневная газета, – то наиболее распространенной формой стали аналитическая статья, где, как правило, западноевропейский писатель сравнивается с русским; обзоры новых публикаций в европейской периодике; рецензии на книги и спектакли. Особенной популярностью пользовались репортажи с празднования юбилея (Бодлера, Ибсена, А. Франса, Г. Гауптмана, Дж. Байрона) и некрологи (Р. М. Рильке, Г. Брандеса, Дж. Конрада, Г. Сенкевича).

Нередки стали в периодике публикации переводных обзоров французских, итальянских, английских, но особенно немецких исследователей, что давало возможность читателю в эмиграции не только быть в курсе близких точек зрения, но и приобщаться к иным постановкам вопросов и непривычной аргументации. Акцент при анализе западной литературы делался на воссоздание картины жизни писателя, особенно если была возможность сопоставления с судьбой русского писателя, поэтому очевиден интерес к писателям-изгнанникам – Данте, Петрарке, Гейне, Байрону, Уайльду, Мицкевичу, Вольтеру. В издательстве «Грани» в серии «Культурно-историческая библиотека» выходили небольшие книжки просветительского характера, где рассказывалось о судьбах деятелей культуры, искусства, истории, общественной жизни и литературы. Примечательна книжка Е. Чарского «Петрарка (поэт-гуманист)», в которой судьба поэта сравнивается с судьбой Данте и утверждается исключительная роль изгнанничества в творческой судьбе поэта: «Рожденный в изгнании, не имеющий ни постоянного места жительства, ни прочных привязанностей, заброшенный с детских лет в далекий Авиньон, где как раз агонировала Церковь – он не знает того языка, на котором говорят его соотечественники, когда – под бурный аккомпанемент медных звуков призывного набата – они сводят огнем и мечем свои политические счеты. Космополит Петрарка не связан ни с каким отечеством, ни с каким городом, ни с какой специальной средой» [1].

Примечания

[1] Чарский Е. Петрарка (поэт-гуманист). 1923. С. 32.