Бремя “Тихого Дона”



В конце прошлого года в Санкт-Петербургском Доме ученых состоялось пятое Алферовское чаепитие. По традиции за круглым столом собрались известные российские ученые, представители власти и бизнеса, дипломаты и журналисты, обсуждались общественно значимые проблемы. Одна из них – многолетние споры вокруг романа “Тихий Дон”. С сообщениями выступили директор Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН член-корреспондент РАН Николай Скатов, старший научный сотрудник Пушкинского дома Владимир Запевалов, директор Института лингвистических исследований РАН член-корреспондент РАН Николай Казанский. Другие участники – не филологи – активно задавали вопросы и высказывали свои суждения. Итоги неформального разговора подвел нобелевский лауреат физик Жорес Алферов.

Н.СКАТОВ: – По поводу авторства “Тихого Дона” написаны тысячи страниц. Сама проблема превратилась в некий казус. Когда один-два претендента на авторство, это еще понятно, но их уже 16. Однако ситуация не столь безобидна и анекдотична, как может показаться. В свое время Нобелевский комитет поручил, может быть, не слишком яркому, но очень педантичному литературоведу, норвежцу Гейру Хьетсо исследовать текст романа с помощью ЭВМ. Хьетсо – очень добросовестный человек, автор, вероятно, самой большой монографии о Баратынском, провел это обследование по шести параметрам: изучалась лексика, синтаксические конструкции и т.д. И что же? Было безусловно доказано, что автор “Тихого Дона” – не Федор Крюков, а Шолохов. Кстати, профессор Хьетсо рассказывал мне о том, что во время встречи с уже пожилым Шолоховым в Вешенской писателю объясняли, как проводится анализ текстов. Он слушал, курил, задавал вопросы… Беседа затягивалась. Наконец, Шолохову сказали: “Ваше авторство подтвердилось”. На что тот заметил: “А так-то не ясно, что ли, было?”. Действительно, ясно, что и “Донские рассказы”, и “Тихий Дон”, и “Поднятая целина”, и более поздний роман “Они сражались за Родину” написаны одной рукой. Почему еще в 1930-е годы возникла идея о том, что Шолохову “Тихий Дон” не принадлежит? Вероятно, тогда ее подпитывала литературная зависть. В послевоенное время в конфликт оказался вовлечен другой великий писатель – Солженицын. (Надо сказать, споры между маститыми писателями – не редкость. Известна тяжба Тургенева и Гончарова по поводу плагиата, якобы совершенного Тургеневым). У нас в Пушкинском доме хранится письмо Солженицына Шолохову, где есть такие строчки: “…вы – автор бессмертного “Тихого Дона”. А потом под влиянием то ли эмоций, то ли привходящих обстоятельств он усомнился в авторстве Шолохова. Характерно, что в дальнейшем на эту тему Солженицын не высказывался. Надо иметь в виду, что писатель в жизни – совсем не тот ангел, каким он рисуется в воображении читателя. Я помню собственные, еще аспирантские впечатления середины 1950-х. Битком набитый молодежью зал института. Мы ждали Шолохова как откровение, как гения, как Бога. Наконец, часа через полтора появился он, похоже, подвыпивший: “А что тут говорить? Я же на съезде писателей все сказал”. Разочарование было страшное! Но это не отменяет гениального романа, который на Западе знаете, как называют? – “Война и мир” ХХ века. В книге “Как я нашел “Тихий Дон” журналист Лев Колодный рассказал о поисках черновиков романа. Мы оказались хранителями части этих черновиков, у нас их примерно 140 страниц. А сейчас найдено более 800 страниц. И тут уж последние сомнения в авторстве Шолохова отпадают, потому что на этих страницах отражен творческий процесс, вся кухня, вся писательская лаборатория представлена. Что касается смущающей многих молодости автора “Тихого Дона”, у Лермонтова есть очень точные слова “до времени созрелый”. Эпоха, в которую жил и творил Шолохов, формировала эту “до времени созрелость”. В последние годы профессор Принстонского университета Г.Ермолаев ввел в оборот целый ряд материалов, которые, судя по всему, использовал Шолохов. То есть одно за другим появляются все новые доказательства шолоховского авторства.

В.ЗАПЕВАЛОВ: – Черновая рукопись первого и второго томов хранилась в семье самого близкого друга Шолохова, Василия Михайловича Кудашова. В начале войны, в октябре 1941 года, он присылает в Москву письмо жене своей, Матильде Емельяновне: “Пускай меня Михаил срочно вызовет с фронта. Я должен ему вернуть рукопись “Тихого Дона”. Кудашов попал в окружение под Вязьмой и погиб. Матильда Емельяновна так и не простила Шолохову то, что он не вызвал Кудашова с фронта. Хранилась у Кудашова еще одна рукопись, впоследствии я как эксперт читал ее неделю. Меня спрашивали: стоит ли покупать ее за такие деньги? Конечно, ответил я, это творческая рукопись, один из вариантов, не вошедших в “Тихий Дон”. Эти рукописи хранились с 1929 года. Когда возникли слухи о плагиате, Шолохов привез в Москву эти два тома и вручил РАППовской комиссии в составе пяти человек. Они выступили с заявлением в “Рабочей трибуне” 24 марта 1929 года, которое было перепечатано через пять дней в “Правде”, и слухи вроде бы развеялись. Я уверен, что никогда бы эта насквозь популистская легенда о плагиате не ожила, если бы не политический спор между Михаилом Александровичем и Александром Исаевичем. Его следствием стала книга “Стремя “Тихого Дона” (Загадки романа)”, вышедшая в 1974 году в парижском издательстве “ИМКА-ПРЕСС” с предисловием и послесловием Солженицына… И, поскольку джинн из бутылки был выпущен, покатилась волна спекуляций, захлестнувшая и наши дни. Между тем реальные загадки романа и его автора – уровня шекспировского. Начать с того, что в биографии Шолохова очень много загадок. Кто он? Его мать Анастасия Даниловна жила в услужении у донского помещика Евграфа Попова… Шолохов незаконнорожденный, и в этом угадывается особый смысл. Хочу напомнить Указ Петра I, по которому всех незаконнорожденных велено было записывать в художники. Чем не мета Божья? Вторая загадка: как мог молодой человек в кратчайшие сроки создать такое произведение? С ней смыкается третья: как Сталин пропустил эту книгу в печать? Ведь генеральный секретарь РАПП Фадеев писал Шолохову: “Сделай Гришку коммунистом, иначе роман будет загублен”. При этом сетует: “Да, не коммунист он”. Думается, Шолохов сумел убедить Сталина в том, что ведь Мелехов никому не хочет служить: ни красным, ни белым. Он выходит к своему хутору, бросает под лед винтовку, подсумок, патроны и идет навстречу своей судьбе. Но его путь освещен черным солнцем.

Н. КАЗАНСКИЙ: – Безусловно, в каждой культурной традиции, у каждого народа, в каждой национальной литературе есть фигуры мифические (Оссиан) и писатели, чье авторство оспаривается (Шекспир). Для проверки тех или иных гипотез существуют методы филологии, включающие в себя работу над текстом, критику текста, предполагающую особое внимание к деталям и, к сожалению, гиперкритику. Известна плеяда немецких филологов XIX века, работавших с текстами примерно так: написано “Тиха украинская ночь”, но, поскольку в поэме речь идет о дочери, следует читать “Тиха украинская дочь”.

Для изучения “Тихого Дона”, безусловно, многое дала именно критика текста, позволившая заметить, что от издания к изданию в результате авторской правки текст романа несколько ухудшался, особенно в точности описания военных действий.

По поводу “черного солнца”, которое только что цитировалось, сошлюсь на работу израильского исследователя Зеев Бар-Селлы. Он не только выяснил, у каких поэтов Серебряного века автор мог позаимствовать этот образ (там упомянуты десятки поэтов), но и показал, насколько этот образ был укоренен в контексте литературы того времени. Думаю, что до этого сопоставления никому из литературоведов не приходило в голову, что Шолохов мог быть настолько хорошо знаком с творчеством второстепенных поэтов Серебряного века.

Очень неожиданна интерпретация той части романа, которая впоследствии была включена Шолоховым в текст “Поднятой целины”. Я имею в виду описание кургана, около которого стреляется Нагульнов, – оно сопровождается перечнем краев, куда мог бы полететь орел, причем перечисление точно соответствует маршрутам знаменитых экспедиций Лавра Корнилова. Информация, которая содержится в этом тексте, ставит перед филологами чудовищно трудные задачи, их невозможно решить прямо сейчас...

Как это всегда бывает с произведениями такого масштаба, замысел романа не мог не меняться на протяжении его написания. Тем самым, дошедший до нас текст возможно изучать как содержащий несколько пластов. Кроме того, ясно, что на завершающем этапе к тексту приложил руку издательский редактор.

Все это никак не уменьшает значения романа “Тихий Дон” для русской культуры, но вызывает более острый интерес к тексту и содержащимся в нем деталям. Специалисты начинают проверять, как описание соотносится с событиями и нет ли противоречий внутри самого текста. Пока что можно сказать, что по числу таких противоречий “Тихий Дон” не намного превосходит, скажем, “Мертвые души”. Там в один и тот же сезон герой оказывается одетым то по-летнему, то по-зимнему.

Н.СКАТОВ: – Это особенность эпоса.

Н.КАЗАНСКИЙ: – Согласен. В то же время можно было бы ожидать, что “Тихий Дон” подобно “Войне и миру” должен был быть, по крайней мере, раз десять переписан от руки и что черновики будут найдены. Но этого нет: нет первых черновых записей, относящихся к роману, и никто не предполагал, что автор переписывал текст, многократно его исправляя. То, что ученые над этим ломают голову, с моей точки зрения, совершенно закономерно.

Не будь Шолохова, не было бы этого произведения в русской культуре. Все остальное для меня вторично. То, что обсуждение, ведущееся в последние годы, приблизило роман к читателю, заставило острее прочувствовать его – на мой взгляд, самое главное.

Ж.АЛФЕРОВ: – Дискуссия получилась бесконечно интересной. Думаю, что для большинства физиков, которые здесь собрались (за всех ручаться не буду), “Тихий Дон” – уникальное произведение, и авторство Шолохова несомненно. Мне лично понравилась аргументация Николая Николаевича Скатова о том, что если читать “Тихий Дон”, “Донские рассказы”, “Поднятую целину”, “Они сражались за Родину”, то виден один автор.

Никогда не забуду, как однажды мы с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым ехали в поезде, и он дал мне, тогда еще довольно молодому человеку, замечательный совет: домашнюю библиотеку всегда нужно формировать из книг, которые вам захочется перечитывать… Шолохов – именно тот автор, которого мы любим перечитывать, каждый раз находя что-то интересное и важное. В моей домашней библиотеке “Тихий Дон” уже давно, я читал его, наверное, раз десять. И буду перечитывать еще.

Аркадий СОСНОВ